Из прилегающих к площади переулков на живой свет костра, разрывая покровы темноты, врываются конные крестоносцы. Впереди едет знаменосец шевалье Де Андриё. Наконец-то стяг расчехлён и развёрнут – белое полотнище и на нём блестит эмблема ордена – серебряный крест, наложенный на скрещенные мечи – с одной стороны, и Христос в латах – с другой. Десять рыцарей с копьями наперевес, поддерживаемые специальными опорами, приделанными прямо на доспехи, разделяются на две группки и с флангов обходят Пастуха.

Первого рыцаря – Рене де Бово (того самого, который помог Хаузеру удержаться в седле), Пастух убивает первым. Бьёт кулаком в грудь лошади (не помогает и кольчужная попона) и животное, наткнувшись на непреодолимую преграду, взлетает в воздух, переворачивается вниз головой, вампир сдёргивает крестоносца с коня и разрывает его голыми руками напополам. Скачущий за Рене рыцарь Дарион Алингот бьёт копьём Пастуха, тот уклоняется и копьё выбивает из булыжников мостовой сноп искр. Сумасшедший удар, под стать силе Алингота, но мимо. Промах стоит ему жизни. В глазах Пастуха крестоносцы светятся белым светом, сияют. Это святая вода благословляет латы. Вампир запрыгивает на круп лошади Дариона. Для него прикосновение к рыцарю сродни ощущению ладони, сжимающей только что испечённую в раскалённой золе на малиновых углях луковицу. Он терпит, ожоги его не останавливают. Зубы скрежещут по шлему, когти пробивают нагрудник и разрывают кольчугу, опухоли наростов челюстей скручиваются в хобот, проникающий под железо защиты, прилипающий к ранам. Пастух сосёт, как машина из будущего, насос невиданной мощи. Дарион сдувается.

Арбалетчики, справившись с заданием, уничтожив стаю, переключаются на предводителя. Залп и один болт входит в ляжку Пастуха – первое его ранение за тысячу лет. Он так потрясён, что перестаёт сосать, и соскальзывает с коня на землю. Рыцарский скакун, освободившись от двойной тяжести, уносится в ночь. Молодой крестоносец, Эрик Баум, пылая праведным гневом, стремясь защитить и отомстить, обнажает меч, подскакивает к Пастуху и рубит. Неудача. Уклон, удар, толчок – крестоносец теряет опору и лошадь падает. Дальше гибнут ещё два неосторожных смелых брата ордена Креста и Меча. Их Пастырь ловит, когда они одновременно атакуют с двух сторон. Взлетев на несколько метров в высоту, он выдергивает из сёдел рыцарей, как гнилые зубы из десен, и шарахает их друг об друга. Искорёженный металл подтекает каплями крови. Два куска потерявшей начальную форму брони исходят сочным фаршем. Пастух сминает крестоносцев, выжимает из них жизнь и отбрасывает, так и не пригубив.

Штатный гарпунёр «Гнева Бога» – Ле Менгр, видя, чем занят мастер ночных кошмаров, отбросив в сторону неудобное большое бесполезное копьё, отстегнул висящее справа на боку лошади, ближе к голове, метательное копьё-дротик и, вроде как и не прицеливаясь, бросил его плечом. Копье, описав полукруг, высоко взлетев, вертикально упало камнем и пронзило шею, войдя под нижней челюстью вампира, и выйдя с другой стороны, слева, пришпилив голову к грудной клетке. Освободиться от булавки-копья Пастух не успевает, зазубренный наконечник застрял намертво. Ему удаётся лишь обломать под корень внешний конец, торчащий вверх. Плоть дымит, смердит, вампир мучается, терпит. Ему неудобно: потеряв возможность быстро реагировать, он лишается хватки и впервые в жизни у него в мыслях зашевелилось гаденькое сомнение – "Уйти. Потом вернуться и убить их всех. Заставить страдать и просить о пощаде. Уйтииии". – Он кидается в сторону и отскакивает назад, ослеплённый святым светом. Опоздал.