– Помоги, помоги. – парень шел дерганой походкой, словно не владел собственным телом. – Что здесь происходит, это какой-то розыгрыш, да?. – он судорожно схватил меня за руку.

– Тьфу ты, – мне пришлось отшатнуться. – У меня, что, на шее табличка «Справочное бюро»? – паникер разжал пальцы и смутился. – Расслабься, все в порядке. Здесь происходит путешествие, и ты идешь к вершине, как и все, – отвечаю рассудительным тоном, а про себя подумаю. – Видать погрузился ты, молодец, слишком глубоко или неправильно. Всякое бывает.

– Тоже решил издеваться, как та семейка.? Все сумасшедшие. Мне хочется домой. Кто меня сюда притащил? – уняв волнение в голосе, продолжил свое излияние. – Уведи меня отсюда, из этого непонятного места.

– Могу только позвать дальше, за собой. Пойдешь?

Заблудившийся в пространстве разума, и раскинувшегося перед лагерем луга, развернулся, потрусив куда-то прямо по траве. Мне показалось, что он обиделся, пошел соболезнующих искать. Однако даже в мыслях не критикую, хоть и крепко у него заклинило в голове, остается лишь удачи пожелать, вдруг оклемается, если вершину не возьмет, хоть погуляет. Он странным образом напомнил мне некоторых знакомых людей, со времен школы, только в чрезвычайно сжатом варианте. Если верить недавно прочитанным статьям, до сих пор во внешнем мире встречаются заблудшие и заброшенные личности, начисто отрицающие реальность и себя в ее контексте. А ведь столько лет прошло после эпохи перемен.

Мне захотелось как можно скорее отстраниться от суеты этого детского сада, заодно проверить пси-закладку. Концентрируюсь, расслабляюсь, и молча радуюсь, что мне все равно, ибо подобного балагана впереди еще хватит. С обретенным внутренним покоем добираюсь до края ровной площадки, и замечаю знакомое лицо. Похоже Валентину не удалось на всех парах помчаться к вершине. Мечтатель не смог пройти мимо еще более причудливо экипированного путника. Его вид сразу напомнил мне хиппи, удивительно живучую субкультуру, хотя сам одно время был вхож в подобную компанию. Помимо цветастого балахона, широченных штанов и распущенных волос, к его поклаже был приторочен брутального вида барабан, явно этнический. Еще один собрат, к счастью, не на мою голову. Эти оригиналы эмоционально спорили, невольно став центром всеобщего внимания.

– Чего думать, надо идти, бежать, лететь, – не унимался Валентин. – Эшли, хватит дурить.

– Мне надо подумать, а ты слишком беспечен, даже в моем понимании, – хиппи был непреклонен, продолжая сидеть, подогнув колени. – Пойду только тогда, когда явственно пойму куда, как, и с какой целью надо двигаться.

– Как же так?. Ну скажи, что мне сделать, дабы сподвигнуть тебя? Могу спеть, сыграть, или дать пинка, – взъерошенный романтик плюхнулся рядом на траву. – Предложи сам, если не нравится, но только подумай, какого дуэта лишится мир, если ты здесь пустишь корни.

– По-моему ты сам не знаешь точного направления, как и все прочие, уже спрашивал. Мне же нравится определенность. Лучше подождать хорошего случая, или знака. Ты умеешь читать знаки мира?

– Пожалуй нет, – пожал плечами Валентин, успокоился, а затем скорчил коварное выражение лица. – Зато случай сам предоставлю.

Неугомонный парень одним движением выхватил барабан, побежал с дикими воплями по главной дорожке. Эшли не стерпел пропажу любимого инструмента, и устремился за новоиспеченным приятелем. Их сумасшедший забег сопровождался гулкими, почти рычащими ударами в мриданг и шепотом путников, толпившихся перед зданием. Смотрю им вслед, улыбаюсь как своей памяти, неожиданно подсказавшей название инструмента, и идеальной мотивации, видать затронул Валентин главную ценность приятеля. Мне подумалось, как забавно устроена система равновесия. Эти двое могут идеально дополнить друг друга, если не подерутся, что мало вероятно. Хиппи все-таки народ мирный. Больше в лагере меня ничто не задержало, зато поднявшееся в зенит солнце, советовало поспешить.