– Хорошо. Мир велик, полон загадок, наверно в глубине материка живёт народ, придумавший игру. Впрочем, я лишь пришёл позвать в столовую. Команда давно отужинала, только мы остались. У меня было много дел, а вы, похоже, совсем забыли о времени.

На палубе нас вновь встретило солнце, заметно склонившееся к горизонту. До заката оставалось не более трёх часов. Корабли шли вдоль берега на расстоянии около пяти километров.

Столовая находилась в носовом кубрике, к нашему приходу на столе стояли три полных тарелки и чашки. На ужин подали кукурузную кашу с большим куском варёного мяса и очень вкусный компот из фруктов. Мы с аппетитом поели, и только сделали по последнему глотку, как услышали частый звон корабельного колокола.

Забежал, совсем ещё молоденький матрос. Споткнулся. Упал. Вскочил. Крикнул:

– Тревога! – и выбежал вон.

Мы торопливо вышли на палубу. За кормой море заполнилось треугольными парусами множества катамаранов, в каждом не меньше трёх десятков, вооружённых луками, копьями, длинными ножами, дикарей.

При мысли о предстоящем бое у меня вдруг пересохло во рту, сердце глухо застучало, как молот по наковальне, ноги налились тяжестью – точно приросли к палубе. Древние варвары далеко не хулиганы нашего времени и вооружены не перочинными ножичками. Никогда не понимал агрессоров готовых рисковать своей жизнью ради сомнительной возможности поживиться. Предстояла серьёзная схватка с непредсказуемым исходом.

– Успокойся, я рядом, – послышался шепот пришельца, – никто не поймёт страха. Матросы знают твою историю, и не простят испуга перед боем после стольких лет жизни среди постоянно воюющих племён. Вспомни, чему научился за год. Во время битвы я постараюсь отклонять лётящие в твою сторону стрелы и копья, но в ближнем бою рассчитывай больше на приобретённое мастерство и удачу.

– Вижу, волнуешься, – Подошел Селицар, положил руку на плечо, – понимаю. Морской бой отличается от сухопутного сражения, привыкнешь, он чем-то напоминает схватку в осаждённой крепости. Впрочем, скоро дикари подойдут ближе, будет не до переживаний. Хотел предложить тебе уйти в каюту, но боюсь – обидишься. Увидев, как я решительно замотал головой, Селицар улыбнулся и отошёл. Конечно, спрятаться очень хотелось, но начинать жизнь в прошлом с такого позора я не мог.

В течение пары минут палуба заполнилась воинами, поверх рубах бойцы надели кольчуги, на головах блестели шлемы. Нас с матросами вооружили таким же образом. До боя оставались считанные мгновения. Лодки варваров быстро приближались, вскоре на палубу стали долетать отдельные стрелы.

Постепенно обстрел усилился, обороняющиеся члены экипажа, спрятавшись за бортами корабля, отстреливались из арбалетов. Дикари в свою очередь укрылись за деревянными щитами, которые прежде лежали на дне катамаранов. Расстояние быстро сокращалось, появились первые жертвы с обеих сторон.

Рядом послышался чмокающий звук; воин слева вскрикнул, упал на спину – из правой глазницы несчастного торчала стрела.

В воздух одновременно взлетели сотни абордажных крючьев, большая часть достигла цели. Мы спешно рубили верёвки мечами, несмотря на героические усилия захватов с каждой секундой становились больше. Катамараны подтянулись к бортам, на палубу, словно тараканы из щелей, посыпались дикари. Страх полностью исчез, наверно в такие минуты просыпается генетическая память далёких предков, проводивших в сражениях значительную часть жизни. Я ударил мечом по руке, вцепившейся в борт; туземец вскрикнул и свалился в воду кормить акул. Не смотря на большие потери, дикари не оставляли попыток захватить корабль. Всё чаще возникали поединки непосредственно на палубе. Мне достался высокий, разукрашенный чёрными и красными полосами, туземец. Он ловко владел большим ножом, который размером почти не уступал мечу. После обмена ударами, ни один из которых не достиг цели, я, неожиданно для дикаря, резко присел, провёл подсечку, и подставил меч под падающее тело. Лезвие с противным хрустом вошло в живую плоть, и на меня хлынул поток чужой крови. Я оттолкнул труп, вскочил, вырвал из мертвеца меч, снова бросился в битву. Следующим оказался совсем молодой воин дикого племени. Ударом меча я выбил нож, не останавливаясь, сделал круг – голова бедняги покатилась по палубе. Обезглавленный труп свалился под ноги, я поскользнулся на залитой кровью палубе и упал, сильно ударившись затылком. Рядом появился дикарь с занесённым для удара копьём. Внезапно его шею пронзила стрела – ещё одним врагом стало меньше. Подбежал Цильпок с разряженным арбалетом и помог подняться. Бой быстро стихал. Воины добивали оставшихся на корабле туземцев. Мертвых и раненых врагов перекидывали за борт; пировали сотни акул, удирали на катамаранах уцелевшие в кровавой схватке дикари. Несколько туземных судёнышек, оставшихся без экипажа, плыли по воле ветра в сторону Антарктиды. Первое в моей жизни сражение закончилось. Боевой пыл прошёл, тело заныло от усталости, ссадин и ушибов. Я с трудом снял, ставшую вдруг неподъемно тяжёлой, кольчугу, с большим облегчением бросил на палубу, оставшись в рваной окровавленной рубахе.