Приподнятое настроение пришедших, их праздничный вид, оживление, взаимные поздравления, тосты – всё это я выдержал. Даже речь вступительную сказал, приличествующую случаю, – с кратким обзором пройденного нами пути, надеждой на большие успехи в будущем. У меня даже хватило душевных сил в шутливой форме высказаться и об отношениях между владельцами компании и персоналом. После второго тоста, который был произнесён уже от имени сотрудников, вилки и ножи веселее застучали по тарелкам и, чтобы ответить собеседнику, сидящему напротив, нужно было повышать голос. Когда оживление достигло положенного градуса, я, не дожидаясь, когда народ, подогретый спиртным, начнет публично выражать свои восторженные чувства уже в мой адрес, и стараясь быть незамеченным, вышел из-за стола, направился сначала в туалет и оттуда сразу в раздевалку. Лишь здесь почувствовал облегчение и, погруженный в свои мысли, не сразу понял, что нахожусь в холле не один.

У зеркала одевалась невысокая девушка, в светлом джемпере, волосами, убранными в светлый берет, темной юбке ниже колен и коротком пальто. Это была Варвара. Она смотрела на меня без любопытства, но с некоторым интересом.

– Добрый вечер, Варвара, – поздоровался я, почему-то страшно обрадовавшись. – Куда же вы? Или только приехали? Какая вы сегодня нарядная.

«Нарядная» – это я машинально сказал, потому что женщины любят, когда им говорят что-нибудь лестное. Комплимент мой был тем более неудачен, что я совершенно не знал её и никогда до этого не обращал на нее внимание. По-моему, она даже макияжем не пользовалась, о чем, впрочем, мне, как мужчине, трудно судить. По крайней мере, яркость женских лиц в такие дни особенно бросается в глаза, а Варвара выглядела довольно скромно для ресторана.

– Спасибо, – поблагодарила она меня за дежурную лесть. – Нет, я домой собираюсь. Всё было очень хорошо. Я и поела – всё было очень вкусно – и даже позволила себе бокал вина.

– Ну уж и поели, – я чувствовал, как мне приятно говорить с ней. – Ведь это только начало. Там и горячее, и сладкое будет. Меню наши девочки составляли. Уверен – постарались. Будете жалеть.

Я был рад, что она так же, как и я, не осталась в ресторане. Она колебалась, не зная, что ответить, чтобы причина не показалась надуманной. Сказала, будто оправдываясь:

– Мне самой жаль. В другое время я бы ни за что не ушла… Вот так.

Но потом, вспомнив что-то и будто желая загладить свою «вину», сказала с хитрым выражением на хорошеньком (теперь я лучше разглядел её) личике:

– Я конфеты украла со стола (она похлопала рукой по сумочке). Брату. Он такие любит.

– Домой сейчас? – спросил я, все ещё не отпуская её и нисколько не думая о том, что моё любопытство начинает становиться неприличным.

Она утвердительно кивнула.

– Да, конечно.

– Ну, тогда сам Бог велел вместе ехать.

Варвара задумалась, не зная, как ей реагировать на моё предложение, на лбу у неё возникли морщинки, что мне также очень понравилось, и я, очередной раз пользуясь правами начальника, уточнил:

– Подвезу вас уже второй раз. Опыт у нас имеется.

– Ну что вы, Герман Львович («Боится она, что ли, меня?» – подумал я), я сама доеду, благодарю.

– Ну, как знаете, – сказал я, сразу как-то сникнув и помрачнев, – хорошего вам вечера.

Она заметила моё огорчение и тут же поправилась:

– Герман Львович… если вам… если это действительно…

– Действительно, действительно, – перебил я её, с трудом сдерживая оживленность.

– Согласна составить вам компанию. Вот так, официально, – она улыбнулась. – Но мне неудобно…

– А мне? – прервал я, желая пошутить, но не нашелся, а лишь почувствовал, что смущаюсь.