Сначала все, кто наблюдал за этим приземлением, затихли в ожидании развязки. Когда же с крыши из-под полотна «сдувшегося» парашюта раздалась обиженная нецензурная тирада, произносимая тонким голоском девушки с непередаваемыми интонациями (смысл которой был такой: «Черт! Ну почему?! Почему это произошло именно со мной?!»), дружный хохот всех наблюдавших разрядил тревожную атмосферу. Девушку сняли с крыши тента целую и невредимую, а чуть позже, дабы отпраздновать столь удачное приземление, был выставлен ящик пива – девушке и всем причастным.

Случай стремный. Это случилось со мной на шестом самостоятельном прыжке. При открытии парашюта перехлестнулись и запутались его стропы. Я падал с нераскрывшимся парашютом, бессильно трепыхавшимся надо мной. Вспомнив инструкции, как надо поступать в таком случае, попытался раскрутить запутавшиеся стропы руками и телом… Не помогло. «Вот невезуха!» – подумал я, лихорадочно соображая, что делать дальше.

Чей-то голос спокойно сказал мне: «Не паникуй. Ты все правильно делаешь. Расслабься и повтори еще раз. Все получится». Это не мог быть голос инструктора – тот остался где-то выше надо мной, я про него уже и забыл. Но я не стал задумываться над природой этого голоса, не время, а просто последовал его совету. Расслабился, перевел дыхание и еще раз повторил попытку. Уф! Стропы раскрутились, и парашют стал раскрываться, наполняясь воздухом, но… как-то медленно. Черт! Слайдер! Он не хочет сползать вниз. Я взялся за клеванты, потянул вниз до упора, отпустил, снова вниз, опустил… Слайдер нехотя сошел вниз. «Слава богу!» – облегченно сказал я себе. «Ну вот видишь», – улыбнулся мне голос.

Дальше уже без приключений: осмотрелся, сориентировался и спокойно управляемо стал делать заход на посадку.

Этот волнующий случай не отбил у меня желания прыгать – собираюсь прыгать еще и еще. Зачем мне это нужно? В мои-то годы… Давно уж не мальчик.

Ответ кажется мне очевидным, и потому этот вопрос, который сначала довольно часто мне задавали, вызывал удивление.

Надеюсь, что у большинства, дочитавшего до этого места (места в этом тексте, в этой моей сумбурной попытке выразить словами впечатления от прыжков), ответы тоже уже сложились. По крайней мере те из них, которые лежат на поверхности.

Чувство полета ни с чем не сравнимо, и хочется испытать его еще и еще. Это и восторг высоты. Это и необъятный простор неба вокруг, и ты, находящийся внутри и несущийся на бешеной скорости сквозь него. И облака, такие близкие! А то облако, что лежит прямо под тобой, ты просто пронзаешь своим телом. И красота лежащей внизу земли…

А торжество победы над самим собой, над своими страхами?! Это тоже многого стоит. А весь тот пьянящий коктейль чувств, который врывается в тебя после приземления?! Этот адреналиновый взрыв! Он превращает меня в молодого парня, а перед глазами заново открывается обновленный, искрящийся всеми красками мир.

…И свобода! Там, в этом падении-полете – непередаваемое ощущение. Там я абсолютно свободен! Наполнен чистой, ничем не замутненной свободой.

…И еще мне просто понравилась атмосфера в «Аэрограде». Атмосфера какой-то радостной и возбужденной сосредоточенности и осмысленности… Конечно, это явно не проявляется, но я это чувствую… Люди… Их глаза… Среди них приятно находиться… И сюда хочется возвращаться снова и снова…

Так зачем же мне все это нужно?!

Чтобы сразу дать понять, чем обернулись для нас эти четыре дня в конце декабря 2008 года, проведенные в Академгородке под Новосибирском, приведу по памяти пару высказываний непосредственных участников. Не ручаюсь, конечно, за дословную точность, но все же…