Тот зашипел, но ничего не сказал – лишь сильнее стиснул пальцы у Элен на затылке.

Элена чувствовала, как злость становится сильней. Она поймала губами краешек трусов и, оттянув, заставила резинку шлёпнуть по нежной коже – наверняка болезненно, но снова не добилась ничего. Свободная рука Аргайла зашуршала бумагами у неё над головой.

– Моя цена точно будет достаточно большой? – спросила Элена, чуть отстраняясь, чтобы Эван мог слышать.

– Достаточной, чтобы ты заняла наконец свой рот.

Эван убрал наконец руку с её шеи и чуть приспустил бельё. Тёмный красноватый член выпрыгнул, ударяя Элену по щеке. Она скрипнула зубами, понимая, что проиграла. Эван опустил руку на стол и принялся что-то писать.

Элена поймала губами головку и принялась сосать – то сильно втягивая её в себя, то просто поглаживая языком.

Она чувствовала, как запах пота постепенно окружает её. Живот Эвана медленно вздымался у Элены над головой, с каждым движением всё же быстрей и сильней.

Однако Эван не переставал писать, и это бесило Элену с каждой секундой сильней.

Она выпустила член изо рта и подула на него.

– Не смей, – рука снова скользнула по её волосам, сгребла распущенные длинные пряди, и в следующую секунду Эван сам надел на себя её рот. Элена едва успела расслабить горло и подавила порыв застонать. Напротив, наделась ещё дальше, впуская Эвана глубже в себя, и, не отстраняясь, принялся языком вычерчивать зигзаги вдоль ствола.

Эван дышал тяжело. Ручка перестала скрипеть по бумаге, но Аргайл по-прежнему не смотрел на неё.

Элена прижала язык к гортани, дожидаясь, когда от неё потребуют: «Ещё» – но этого не произошло.

Эван откинулся в кресле назад и наконец посмотрел на неё – всего на секунду, а потом сам подкинул бёдра, принимаясь яростно вбиваться в раскрытый рот. Элена подняла глаза, внимательно глядя на него, и от взгляда карих глаз, наполненных презрением, её прошибало током.

Эван выгнулся, кончая глубоко ей в горло. Элена ненавидела этот момент. Не потому, что ей не нравился вкус чужого семени – это был обыкновенный вкус, не хуже, чем пудинг на борту. И не потому, что у неё заканчивался кислород – с этим Элена научилась справляться довольно легко.

Она ненавидела эту секунду, когда мужчина, сидевший перед ней, довольный откидывался назад, напрочь забывая о ней. Она была больше не нужна. Она становилась использованной игрушкой, которой оставалось лишь уйти, и в одиночестве ванной, отделанной серебром, доказывать себе, что всё хорошо.

Эван снова поймал её лицо в ладони и внимательно вгляделся в него. Потянул вверх.

Элена не испытывала иллюзий, когда лицо князя оказалось рядом с её лицом – глупо было бы думать, что тот собирается теперь её поцеловать.

Эван всё ещё тяжело дышал и, не отрываясь, смотрел на девушку, выгнувшуюся в его руках. Продолжая удерживать её лицо в ладонях, он провёл большими пальцами по нежным щекам.

– Я хочу тебя… – сказал он вполголоса, – хочу целиком. Пусть всего на полгода. Но я хочу, чтобы ты целиком была со мной.

Элена кивнула и вывернулась из его рук, хотя прикосновение было приятно. Грудь сдавила внезапная обида.

– На полгода… – не сдержавшись, вслух произнесла она. – А что потом?

Эван не ответил. Он будто бы исчез, не касался больше Элены, не говорил и не пытался удержать, и Элена вынуждена была поднять взгляд, чтобы удостовериться, что тот всё ещё здесь.

Эван внимательно смотрел на неё.

Элена отвернулась и, одной рукой достав из кармана батистовый платок, промокнула им губы, а затем осторожно промокнула всё ещё обнажённый член Эвана. Бросила платок в ведро и аккуратно натянула обратно бельё, а затем и брюки. Когда Элена уже взялась за молнию, Эван поймал её руку и, оторвав от своих брюк, потянул вверх. Прижал к щеке и зачем-то потёрся о неё щекой.