Гриша, заслышав свою фамилию, привычно встал по стойке смирно и смиренно опустил очи долу.

– Вот он, полюбуйтесь! – распалялся капитан. – Сколько уже раз был у меня на беседах, был на протирке и у командира батальона, неоднократно давал обещания подтянуться. А воз, как говорится, и ныне там. Дождёшься отчисления, Акопян. Сколько у тебя хвостов?

– Дрбра! – буркнул тот что-то невнятное.

– Сколько, сколько? По русскому говори.

– Это… два.

– По каким предметам?

– Это… по этому, ну, как его, который впереди, я марка забыл.

– По авиадвигателю Аи-14 у него хвост, – пояснил старшина. – И по метеорологии у преподавателя Курякина никак тройку не выпросит.

– Вот! – поднял палец Дубровский. – Это основные предметы лётчика. Когда, Акопян, сдашь хвосты? Отвечай перед всей ротой.

– Ну, это… когда этот спросит.

– Кто спросит?

– Ну, этот, преподаватель.

– Ты сам к нему должен идти, как будешь готов. Даю тебе ещё неделю. Не сдашь – будем думать об отчислении. Старшина, возьмите на контроль. Теперь о следующих показателях. На недавнем смотре строевой подготовки мы тоже не последние были. Вы сами заметили разительные перемены. Хорошо ходите в строю, все сдали зачёты по уставам, у каждого появилась чёткость движений, подтянутость. Необходимо и дальше развивать в себе эти качества. Вот и всё, пожалуй, что я хотел вам сказать. Вопросы есть?

– Разрешите, товарищ капитан? – вскочил Серёга.

– Пожалуйста!

– Курсант Каримов. Я насчёт увольнений хочу спросить…

– Да, три месяца воли не видели, – поддержали его.

– Я бы хоть сейчас многих отпустил, в ком уверен. Но командование считает, что ещё рано. Считает, что вы ещё не знаете хорошо местных условий, недостаточно привыкли к нашей жизни, недостаточно знаете взаимоотношения с местным населением. Я имею в виду гражданскую молодёжь. Они иногда умышленно вызывают курсантов на конфликты, возникают недоразумения, иногда и драки. И в основном из-за девушек.

Среди курсантов прокатился ропот недовольства.

– Не нужно возмущаться. Думаю, скоро будете ходить в увольнения. Конечно, кто заслуживает. А имеющие неуды – даже не думайте. Обещаю, что завтра подниму вопрос на методическом совете батальона.

На этом строевую часть собрания закрыли, и вперёд вышел секретарь комсомольской организации роты Александр Юхнов.

–Товарищи комсомольцы! Собрание это внеочередное. Возникла необходимость поговорить о моральном облике некоторых членов нашего коллектива, в частности о курсанте Щебланове.

Большинство уже знало о его проступке. А вернее, элементарном воровстве. Многие ребята в свободное время занимались вытачиванием моделей самолётов из цветного плексигласа. Работа это кропотливая, требующая большого терпения и определённых способностей. Но зато, сколько удовольствия испытывал «конструктор», когда истребитель или транспортный самолёт был готов. Модель сбегалась смотреть вся рота, и никто не оставался равнодушен. Особенно хорошо это получалось у братьев Козловых. Даже в столовой и на занятиях их можно было увидеть с пастой и куском бархотки, шлифующих детали своих изделий. Казалось, они и во сне не расстаются с этими атрибутами. Их модели можно было назвать самыми настоящими произведениями искусства. Готовые вещи уже склеенные обычно стояли в тумбочках их владельцев.

Но вот с некоторого времени модели стали пропадать. Так продолжалось несколько недель. Случайно заведующий каптёркой увидел у Щебланова, когда тот рылся в чемодане, несколько моделей и опознал их. После чего он, а это был человек уже служивый, поднял шум, но по начальству не доложил. Парня потрясли и помяли в узком кругу, и он сознался в кражах. После этого доложили и командирам.