— Зачем ты пнула скамью, Ветрова?

— Я отрабатывала удар, товарищ лейтенант, — сориентировалась я.

— На скамье?

— Да, на скамье.

Солд сложил руки на груди и тщательно меня осмотрел – точно так, как минутой раньше скамью. Судя по тому, как блеснули глаза орионца, он нашел немало поводов ко мне придраться, начиная с распущенных волос (запрещено!), заканчивая пылающим лицом. Но спросил почему-то о другом:

— Ты скамью «гадом» называешь?

— Это запрещено Уставом?

— Нет. А вот портить имущество отеля – запрещено.

— Как и ходить в туалет в кусты, товарищ лейтенант.

— Что ты себе позволяешь, Ветрова? — прищурившись спросил Солд.

— Ничего, товарищ лейтенант.

— Ничего-о-о? — протянул он насмешливо. — Да пожалуй, ничего. Разве что шляться по парку и портить скамьи в то время, когда нужно быть на инициации; трясти волосами, хотя по Уставу они должны быть собраны; пререкаться со старшими по званию… Ты здесь не на курорте, Ветрова! И, раз уж тебе выпало счастьепроходить здесь практику, я заставлю тебя соответствовать!

Отчитал он меня, как полагается, чтобы не забыла, кто тут матерый волк, а кто – собачонка без права тявкать на старших. Только на меня это впечатления не произвело.

— Позвольте обратиться, товарищ лейтенант, — сказала я, выбрав самый свой безэмоциональный тон.

Солд, привыкший, что его слова разят курсантов, аки оружие спящих, подался вперед и даже ладонь к уху приложил: мол, слушаю тебя со всем вниманием, Ветрова.

— Во-первых, до сбора на инициацию еще есть время. Во-вторых, в парке я прогуливалась, чтобы прогнать сонливость. Откуда сонливость? После единственного сытного ужина за последнее время. В-третьих, по скамье я ударила несильно, так что мои действия нельзя засчитать за порчу имущества. В-четвертых, я действительно отрабатывала удар, представляя гибрида. В-пятых, всех гибридов я называю «гадами». В-шестых, мои волосы распущены, потому что лопнула резинка для волос. В-седьмых, я не позволяла себе ничего лишнего и всего лишь заметила, что использовать кусты как туалет запрещено. Если у вас имеются другие замечания к моему внешнему виду и поведению, я с радостью их выслушаю, чтобы соответствовать гордому званию курсантки Военной академии.

Солд выслушал меня очень внимательно, после чего мягко, елейно даже, приказал:

— Разворот на сто восемьдесят градусов, Ветрова.

Следуя уже выработавшейся привычке исполнять приказы, я развернулась, заметив краем глаза, что мужчина достал лазерный нож. «Он всегда с собой лазер носит?» — задалась я вопросом. Но это не самый важный вопрос. Самый важный вопрос – зачем он достал лазер?

Я затаила дыхание; Солд подошел ближе и коснулся моих волос.

Так он волосы палить собрался! Мои волосы!

— Не надо, товарищ лейтенант! — взмолилась я, сразу же растеряв решительность.

— Молчать!

Солд собрал мои волосы, зажал в руке и слегка на себя потянул, оценивая длину. А после начал… заплетать. Аккуратно и умело, не дергая за пряди; видимо, в этом деле у него есть опыт. Закончив, он перехватил кончик косы эластичным шнурком, которым иногда лазеры прикрепляют к поясам, чтобы не терялись, и приказал:

— Марш на инициацию.

— Есть, товарищ лейтенант!

Я поторопилась уйти, пока не случилось еще чего-то неожиданного. За каких-то две минуты я добралась до места сбора, почти не сбив дыхания. «Зерен» собралось девять человек; единственными девушками оказались мы с Рэй – она же и заметила, что коса у меня орионская, из четырех прядей.

— Красивая коса, Ветрова.

— Спасибо, — невнятно проговорила я, чувствуя, как начинаю краснеть. В голове настала полная сумятица – сначала Малейв удивил, потом Солд, а впереди еще и инициация!