– Мне еще рано, я с Петровной договорилась, она с утра вместо меня картошку чистить будет. Я еще поваляюсь. Оставайся…
Ее руки, будто кошачьи лапки, оплели мою шею и попытались притянуть к себе, словно добычу.
Я пытался сопротивляться, аргументируя, что опоздаю на работу, что трамвай будет до УВД минут сорок телепаться. Что на планерку к Горохову опаздывать нельзя. Но потом решил, что такси никто не отменял, это будет быстрее, чем на трамвае. Тем более, телефон в квартире есть, можно и раскошелиться разок. Обдумав это, я нырнул под шелковую простынку…
На планерке сидел не выспавшимся, но довольным, словно кот, объевшийся сметаны. Зевал и мечтательно глядел в потолок. Слушал Горохова через раз.
Иллюзий я по поводу Соньки не питал, но ради большой и чистой любви сходить на сеновал был не против. Федьку только жалко. Он к ней со всей душой, а она, дура, меня выбрала… Но оно и к лучшему, влюбится еще дурак сгоряча и пополнит ее коллекцию воздыхателей. Жениться все-таки Феде надо. Но не на Соньке… На другой девушке.
Планерку проводил Горохов. Выслушивал доклады подчиненных. В просторном кабинете собрался весь личный состав его новоиспеченной следственной группы. Я насчитал аж двенадцать человек. “Бонусом” присутствовал еще начальник участковых. Сами участковые инспектора в группу не входили, но, по договоренности с начальником управления, их руководитель каждое утро получал от Горохова задания. Если опера, в основном, работали с криминальным элементом и качали информацию из стукачей и прочей шантрапы, что стояла у них на оперативных позициях, то участковые были ближе к народу. Вернее, к его самой информированной, всезнающей части – к бабушкам. В эпоху, когда не было интернета и мессенджеров, все новости и события узнавали по сарафанному радио именно посредством бабулек, что сидели на скамейках в каждом дворе и всегда знали про всех всё и вся. Кладезь информации. Правда, в основном бесполезной, но опытный участковый всегда умело очищал зерна от плевел.
В дверь кабинета постучали, прервав планерку.
– Войдите! – недовольно крикнул Горохов.
Глава 2
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась морда дежурного с кустистыми бакенбардами:
– Разрешите, Никита Егорович?
– Что у вас, срочное что-то? – недовольно бросил Горохов, раздраженный тем, что его мини-совещание было бесцеремонно прервано.
Дежурный, поправив фуражку (даже головной убор надел в помещении для проформы, как же они все-таки боятся генеральную прокуратуру), несмело шагнул в кабинет:
– Там, эт самое… “Волгу” задержали…
– Какую “Волгу”? – не сразу понял Горохов.
– Белую! Новой модели, что по ориентировкам проходит. Гаишники… То есть, виноват, инспекторы ГАИ на въезде в город остановили. И водитель под описание подходит. В костюме, эт самое, солидный такой. Все как в ориентировке.
– И что же ты молчал?!
– Так я, эт самое, докладываю…
– Водитель кто?! Личность установили? Сюда его! Ко мне. Быстро!
– Так отпустили водителя… – дежурный пригладил растрепавшиеся от волнения баки и сделал на всякий случай шаг назад, к распахнутой двери.
– Как отпустили?! – Горохов хлопнул по столу кулаком.
Дежурный вздрогнул, и фуражка сползла на лоб, он спешно ее поправил, попутно вытерев рукавом взмокшее лицо:
– Так не имеем право задерживать, это же сам товарищ Зинченко.
– Какой еще Зинченко? Рапорт на стол! От вас и от гаишников! Служебную проверку по вам проведу!
– Никита Егорович, – вмешался Степаныч – один из бывалых местных оперов, что входил в состав группы. – Разрешите пояснить? Зинченко Сергей Сергеевич – второй секретарь горкома КПСС Новоульяновска. Фигура в городе значимая. Да и убийца на таком посту никак не может быть. Не по статусу.