– Не скажи… Лучше печеной в золе картошки может быть только печеная не подгоревшая картошка. Вы идите, я вас догоню.

Компания спустилась к воде. До нее было метров тридцать, а я поглядывал на “Волгу”, как рысь на жирного зайца.

Зинченко забросил удочку, что-то громко рассказывал девушкам, оживленно жестикулировал и сам же смеялся своим гениальным шуткам. Периодически оглядывался на меня и махал рукой, зазывая к воде.

Черт! Так у меня ни хрена не получится машину обшмонать. Уже бы рыбачил, а не разглагольствовал. Жаль, что у него не клюет. Так бы забыл про меня в азарте.

Вон мальчишка деревенский как ловко подлещиков тягает. Вроде недалеко от Зинченко стоит, шагах в десяти-пятнадцати всего в сторону, а клев не сравнить. Может, все дело в удочке?

Я немного поразмыслил, и у меня возник план. Я спустился к воде и подошел к мальчишке, вроде как узнать, сколько тот поймал, на что ловит, и прочие стандартные рыбацкие вопросы разрешить.

Возле вихрастого веснушчатого мальчугана валялся старенький “Уралец” с переваренной рамой и ржавым рулем. Парнишка лет двенадцати в кепке, как у Гавроша ловко таскал кривой деревянной удочкой серебристых рыбех.

– Малец, – сказал я. – Хочешь рубль заработать?

– Конечно! – оживился тот и положил удочку. – А что делать надо?

– Вон видишь того дяденьку с глупым лицом и красивой удочкой? Научи его рыбу ловить. Только про меня ничего не говори. Пусть тоже поймает несколько рыбин. Порадуется.

– Да как же я его научу, если удочка у него неправильная. Вот какую надо, – мальчуган вытащил на берег снасть.

Я подошел ближе, рассмотреть чудо-удочку. Вместо грузил – ржавые гайки, крючок гнутый, вместо поплавка – сухой стебель камыша.

– Лещ – рыба осторожная, – назидательно проговорил мальчишка. – Заграничных снастей, как огня боится. Тут надо на советские снасти ловить.

Паренек хитро прищурился:

– И к тому же место-то у меня – прикормленное, целую неделю геркулес в озеро швырял. Мамка потом меня веником отходила за то, что пакет с крупой спер.

– Так вот в чем фокус. В прикормке? Но ты про это дяденьке не говори. Скажешь, что удочка у него неправильная. Пусть на твою ловит, а потом еще и поменяешься с ним удочками.

У рыбачка глазенки загорелись:

– А разве можно так обманывать? Это же нечестно. У меня удилище из палки ивовой, а у него красивое такое.

– Врать, конечно, нехорошо, но его можно обманывать. Поверь мне…

Я повернулся к своим и, замахав рукой, прокричал:

– Идите сюда! Здесь пацан местный научит, как рыбу удить надо!

Повернулся к мальчику и тихо добавил:

– Держи рубль, только не подведи.

Женька резво перешел на место рыбачка – конечно, ему и в рыбалке хотелось показать себя во всей красе, а тут и шанс. Он поплевал на руки, взял его удочку, и дело пошло. Пока Зинченко таскал подлещиков одного за другим, а девчонки визжали от восторга, я наконец смог остаться с “Волгой” наедине.

Сначала обыскал салон. Осмотрел каждый сантиметр сидений, панели и пола. Ничего подозрительного не нашел. Затем распахнул багажник и почти нырнул в него с головой. Ящик с инструментами, запаска, домкрат, старый теплый плед с длинным ворсом и все. Блин! Ничего интересного.

Хотел уже захлопнуть багажник, но тут меня осенило. Плед-то из синтетики! Я выдернул несколько волосков из него и посмотрел на просвет. Серые переливающиеся паутинки. Вроде похоже на те, что на убитых находили, но надо под микроскопом смотреть. На глаз точно нельзя сказать.

Сунул ворсинки в спичечный коробок и хотел уже снова закрыть багажник, но что-то меня остановило. В мозгу сидела непонятная деталь, которая никак не хотела вписываться в рутину. Что не так? Что еще такого необычного в багажнике? Думай, Андрюха, думай!