– Я примерно понял, где это, – успокоил я женщину, хотя понятия не имел, что там за камыши и впадина, но это можно будет у местных спросить по ходу дела, сейчас главное – панику не разводить. – Как только все выясню, позвоню вам на домашний. Ну или через музей вас найду.

– Спасибо, – прошептала она. – Звоните в любое время дня и ночи. Только… прошу вас, Андрей Григорьевич… не ездите туда ночью. Пожалуйста. Я вас очень прошу. Уже темнеет. Я… я знаю, как это звучит, но… лучше утром. Лучше при свете. Вода… она скоро…

– Надежда Ивановна, я не из пугливых, – сказал я, уже с некоторым трудом скрывая раздражение. – Байками меня не испугать.

– Это не байки… – прошептала она. – Люди пропадают как раз в эти дни. Именно ночью.

– Буду осторожен, – пообещал я. – До связи.

Я повесил трубку и выдохнул. В голове гулом отдавался её голос, дрожащий, натянутый, как леска. И страх в нём – не бабья тревожность, а настоящий. Тот, что приходит не от суеверий, а от чего-то реального. От чего? Разберемся… Никогда у меня не было подобных дел. где всё так запутано и неясно. Есть труп, есть убийство. есть маньяк – и я его ловлю. Вот на чём мы специализировались, а тут… чертовщина какая-то.

Благо, я не верю в мистику и прочую хрень. Но осадочек на душе остаётся. Когда я не могу понять своего противника, всегда такой осадочек. И кто он вообще – это противник? Ну не озеро же. Ха!..

Помощников брать я с собой на вечернюю вылазку не собирался. Лучший помощник у меня всегда с собой – девятимиллиметровый Макаров. А вот с кем из местных можно работать – пока неясно. Честные тут, конечно, есть, должны быть… но пока они для меня – тени. А к тени я спиной не поворачиваюсь.

– Что-то случилось? – спросил Лазовский. Голос у него спокойный, но во взгляде сквозило любопытство.

– Да ничего особенного, так… рабочие будни, – ответил я. – Давайте лучше поговорим о вас и вашем сыне. Услышал тут в коридоре, что заявление от вас не хотели принимать. Так?

Он кивнул, не отводя взгляда.

– Ну да… Но их понять можно… Не впервой. Гришка, бывает, уходит. А потом – сам возвращается. Но сейчас – другое, слишком долго его нет, ушел еще вчера вечером. Мать беспокоится. Я… тоже.

Он скользнул беспокойным взглядом по кабинету, вернулся ко мне.

– Часто уходит?

– Не так чтобы. Но если уж уходит – к утру возвращался всегда. А сейчас… уже пошёл второй вечер. Тишина. Вот я и пришёл, чтобы хоть зафиксировали. Хотя, если честно? – он чуть усмехнулся. – На наших я особых надежд не питаю. Но жена… вы ж понимаете. Надо было что-то сделать. Чтобы, так сказать, совесть была чиста.

– Понимаю. Но по правилам, Леонтий Прохорович, теперь к вам домой должна выехать группа. Осмотр места происшествия провести. Жилище – последнее место пребывания. Так положено.

– Домой? – он удивился и чуть поджал губы. – Обыск, что ли?

– Не обыск. Осмотр. Никто вас ни в чём не подозревает. Просто – протокол заполнить, но с понятыми, как положено. Я тоже приеду и все проконтролирую.

– Да? Сколько раз писал – никто и не думал приезжать. А теперь вот… – он посмотрел на меня и пожал плечами. – Ну, если теперь всё по-другому – поехали со мной, я на машине.

– Хорошо, – кивнул я. – Сейчас дежурному скажу: пусть поднимает дежурного следователя, криминалиста и оперативника. А мы с вами – уже и поедем.

– Да, конечно, – коротко сказал он и направился к выходу.

Я же задержался на секунду. Посмотрел на телефон. Он уже молчал, будто знал, что сказал достаточно. Но мне казалось, за молчанием этим кто-то прячется. И слушает. Твою маковку! Мне уже самому всякая чертовщина надумывается. Пора уже разобраться с тайнами этого городка.