– Обалденные, – улыбнулась Одинцова.

– Папа тоже хорошо готовит, особенно мясо. Однажды принялся меня укорять, – Ируся, ты уже большая девочка, а кроме яичницы и жареной картошки ничего не можешь приготовить. Тонечка тут же за меня заступилась и говорит, – Петровычу, – она так папу называет, – нэ хвылюйтэсь, як трэба будэ, так наша дитонька зразу навчиться. Но после этого разговора потихоньку начала меня учить готовить. Когда папа увидел, что я пеку блины, пришел в полный восторг. А один раз мы с ним так смеялись. Приходим домой, Тонечка стоит в прихожей и теребит фартук, уже знаем, что-то случилось. Молча раздеваемся, она повздыхала, потом говорит, – Петровычу, хоч лайтэ мэнэ, хоч ни, цуцэнятко в нас. У кухни воно. Заходим, возле батареи в коробке на тряпочке лежит кутеночек, головка маленькая, а пузо полное и сопит. Рядом блюдечко с остатками молока. Папа так серьезно спрашивает, – Антонина Ивановна, где вы откопали это чудо гороховое? А она отвечает, – нэ видкапувала його, воно у нашому двори биля лавочкы лэжало. Такэ малэсэньке, худэсэньке, та ще й голоднэ.

– Блохи есть? – продолжает папа.

– Та ни, я його помыла шампунью «Коняча сыла», шо мэни Ируся подарувала. Я уже еле сдерживаюсь, но папа не сдается. – Имя придумали своему цуцэнятке? Тонечка махнула рукой и говорит, – та хай будэ Фрол. Мы с папой так и покатились со смеху. Щеночек наш вырос и превратился в обычную дворняжку. Я его сначала звала Фроликом, а потом Роликом. Тоня поначалу бурчала, – ну такэ прыдумала, гарну собачку колэсыком обзываты. Потом привыкла, но во дворе всегда кричит, – Фрол, ты куды побиг, вэртайся, а то заблукаеш. Ирина Николаевна, я вас не слишком утомила своей болтовней?

– Что ты, Ирочка, наоборот. Ты так смешно копируешь вашу Тонечку, у нее научилась говорить по-украински?

– Ну, да, мы же вместе живем почти десять лет, а язык не сложный. Когда к нам приходят папины друзья, дядя Леша всегда просит рассказать, что выдала в очередной раз Тонечка. Я ее изображаю, а они хохочут. Ирина Николаевна, когда надо идти к врачу?

– Прямо сейчас.

– Я тогда посуду быстро помою и пойдем. Вы какие процедуры хотите принять?

– Самые приятные и общеукрепляющие: массаж, нарзанные ванны, плавание, ингаляцию. Если доктор посоветует еще что-то из этой серии, возражать не буду.

– А можно я с вами? Вы не волнуйтесь, я не буду вам помехой. Просто вдвоем как-то веселее.

– Конечно. Я только позвоню и мы пойдем. Одинцова достала мобильник и набрала номер, – алло, привет, Алечка.

– Ируська, – отозвался родной голос. Ты уже в Пирите?

– А вот и нет, – засмеялась Ирина Николаевна. Не поверишь, я отдыхаю в санатории «Тригорский нарзан». Приехала два часа назад.

– Не может быть! – воскликнула подруга. Вот это радость! Вадим и мальчишки будут в полном восторге. Давай встречаться. Но сегодня не могу, я по пятницам после работы к матери иду. Это надолго, да и настроение у меня будет, сама знаешь какое. Завтра с утра займусь домашними делами, у тебя в это время будут процедуры, а во второй половине дня я вся твоя. В воскресенье устраиваем шашлыки у нас на даче. Ируся, как хорошо, что ты приехала. Все, больше говорить не могу, народ жаждет уколоться. Завтра созвонимся.

Одинцова, сидя в кресле, отдыхала после приема нарзанной ванны и ждала Иру.

– Ну, как тебе? – улыбнулась, увидев девушку, покинувшую свою кабинку.

– Класс! Теперь я понимаю, что такое истома. Лежишь, и от приятности даже извилины выпрямляются.

– Тогда сиди и приходи в себя, у нас еще с тобой ингаляция.

– А что это такое?

– Будешь дышать разными травками, чтобы горло не болело.