Наташа в темноте то и дело спотыкалась, Максим не мог поддержать её – в руках у него была бутылка шампанского и минералка. Вскоре они добрались до двора, в котором девушка снимала комнату.

Во дворе стоял обычный для этих мест длинный одноэтажный дом, разделённый на маленькие комнатушки. Перед каждой комнатушкой, под навесом, находился столик для посиделок, маленькое личное пространство отдыхающих. Дальше, в глубине двора, темнел внушительный дом хозяев.

Наташа открыла замок, включила свет, пригласила парня внутрь. Войдя, он поставил бутылки себе под ноги и огляделся. Обстановка была знакомая: по бокам стояли две широкие советские пружинные кровати, с толстенными современными матрасами, а в изголовье, между ними – маленький туалетный столик. В ногах одной из кроватей – шкаф без дверок, выглядевший так, словно его наспех слепили из нескольких кусков ДСП. На полу – выцветшая ковровая дорожка. В потолке, на коротком проводке, – лампочка. Максим сам жил в подобном «номере».

– У меня не прибрано, не обращай внимания!

Максим поднял руки в успокаивающем жесте.

– Побудь минутку, – попросила Наташа, – я пока в туалет сбегаю.

Он прислушался к её удаляющимся шагам, стихающему цоканью каблучков в тишине двора.

Да, главное, чем отличалась эта комната от его собственной, – обжитый вид. В шкафу, на плечиках, висели женские вещи, в нижнем отделении шкафа, – стояли босоножки и валялись пляжные тапочки. Под шкафом лежал раскрытый чемодан, – тот, что на колёсиках, с длинной выдвигающейся ручкой. На дне чемодана – свёрнутая одежда. На кровати, расположенной справа от входа, лежали, аккуратно расправленные: белая плотная юбка, пара топиков, и маленький розовый бюстгальтер. Вторая кровать была разостлана и не застелена. Там находились подушки с обеих кроватей.

Но больше всего внимание привлекал туалетный столик. Столько барахла на таком маленьком пространстве Максиму ещё никогда не приходилось видеть. Количество баночек, бутылочек, тюбиков просто зашкаливало. Он определил некоторые из них: шампунь, гель для волос, гель для тела, мыло, зубная паста и щётка, крем для лица, для рук, для ног, крем для кожи вокруг глаз, увлажняющий крем, крем для загара и ещё чёртова прорва разнокалиберных пробирок, с разноцветными лаками, помадками и духами. Тут же были свалены в кучу всевозможные гребешки, пилочки, карандашики. Повсюду оказались разбросаны кусочки ваты и пачки разномастных салфеток. Сам столик был обильно обсыпан пудрой и блёстками.

В этой комнате явно внимательно следили за внешностью.

А в уголочке столика, прямо около кровати, лежала тоненькая книжонка в мягкой обложке. Безвестный роман безвестного автора. Как не пытался, Максим не смог вспомнить такого писателя. По всей видимости, книга выбиралась случайно, на удачу, и не имела ни малейшего шанса быть когда-либо прочитанной до конца.

Присел на краешек кровати, чтобы не помять разложенные вещи. Рука наткнулась на какую-то свёрнутую тряпку. Максим поднял её на уровень глаз и, не узнавая что это, развернул. Со смехом определил в тряпке миниатюрные женские розовые трусики. Скомкал их в руке и бросил на кровать через плечо, куда попало. Чтобы всё было, как и до него – ровно на своих местах.

Сам пересел на пол, облокотившись о кровать спиной, точно о спинку стула. Прикрыл утомлённые глаза…

– Хватит клевать носом, – позвала его Наташа с порога. – Выходи, на улице посидим. Надо допить бутылку.

Зачем шампанское нужно было обязательно допивать Максим в душе не понимал, но, тем не менее, согласился, что идея эта здравая.

На столике стояли две разнокалиберные чашки. Наташа медленно разлила в них вино.