– Ты давай чужим женам зубы-то не заговаривай! Свою заведи и карауль ее тогда от таких охальников, как сам!
Парень задумчиво похрустел печеньем, склонив голову и всё так же поглаживая Дашу взглядом.
– Ну, если как следует постараться, то чужая жена может стать своей. Не в первый раз это произойдет и не в последний! Первооткрывателем в этой области мне явно не бывать, да, Даша?
Она, засмущавшись, оглянулась на дверь, будто желая скрыться от ненужных вопросом, а Игорь погрозил Алексею кулаком, не шутя разозлившись:
– Ты не заговаривайся! Смотри, Валерию скажу!
Алексей пренебрежительно передернул мощными плечами, обтянутыми защитного цвета камуфляжной формой.
– Ну и скажи! Что это изменит?
Даша невольно сравнила его с мужем, обрюзгшим и растолстевшим за годы их брака. Сравнение было не в пользу последнего.
Игорь привстал, Алексей сделал то же самое. Мужчины в упор смотрели друг на друга, набычившись и готовясь отстаивать каждый свое мнение. Даша, потеряв аппетит, быстро допила чай, ополоснула чашку под струей горячей воды и аккуратно убрала ее в буфет. Повернувшись к разозленным мужчинам, укоризненно произнесла:
– Хватит ерунду болтать! Спасибо за чай и печенье, я ухожу к себе!
Охранники, опомнившись, сконфужено посмотрели на нее и медленно опустились обратно.
Даша вернулась в кабинет, привычно устроилась в кресле, свернув ноги калачиком, взяла томик Агаты Кристи и решительно запретила себе думать о неприятностях. Но читать не могла. Как хорошо, что навестить ее приходил Игорь, а не Алексей. Парень, увидев настырного отдыхающего, наверняка устроил бы хорошую драку, не думая о последствиях.
И почему она раньше не замечала такого явного предпочтения? Не обращала внимания, или он не показывал своих чувств? И почему именно сегодня говорил такие нескромные вещи? Что случилось? Сама она ко всем мужчинам относилась бесстрастно и не подозревала, что могло вызвать подобную сцену. Вздохнув, отложила книгу и положила гудевшую голову на спинку кресла. За окном медленно светало. Ночь прошла незаметно.
В восемь часов утра сдала дежурство пришедшей на работу Марье Ивановне и ушла домой.
Глава вторая
Даша медленно шла по узенькой улице мимо небольших частных домов. Голова слегка кружилась от бессонной ночи и чистого свежего воздуха. Стояла ранняя весна, солнце успело растопить снег, но по утрам огромные лужи еще были затянуты корочкой льда, звонко хрустевшего под ногами. Ее руки оттягивала привычная тяжесть – по дороге она заскочила в гастроном, купила продукты.
Остановилась у небольшого кирпичного дома, обнесенного невысокой деревянной изгородью. Пошарила под карнизом, вытащила оставленный там ключ, открыла дверь и вошла. Разделась и, морщась, прошла по комнатам. Как обычно, везде был жуткий беспорядок. Муж считал, что делает ей великое одолжение, уводя дочку в садик, поскольку не мужское это дело. А уж убрать за ребенком раскиданные игрушки или хотя бы бросить в корзину для грязного белья собственные носки и вовсе считал ниже своего достоинства.
Вздохнув и пошатываясь от усталости, она прибрала в комнатах и на кухне. Достала из холодильника банку деревенского молока, налила почти до краев большой белый бокал. Выпила, заедая вчерашней ватрушкой, и как подкошенная рухнула в постель, едва успев откинуть одеяло.
Сон снился на редкость тоскливый: ночной посетитель со снисходительным видом целовал ее в губы, принимая все ее протесты за поощрение. И, что самое противное – ей было приятно. И ничего она с этим поделать не могла. Прекрасно понимала, что так нельзя, что она должна оказать настоящее сопротивление, но руки лишь беспомощно скользили по шелковистой глади его серой рубашки.