Елена молчала в трубку, не зная, что можно возразить на эти аргументы. Вспомнила лишь своего бывшего мужа, отца Вовика, который тоже в последние годы их совместной жизни семейные распри пытался урегулировать при помощи кулаков. Владимиру, похоже, подобные методы воздействия на жену тоже совсем не чужды.

– Так что, позвонишь сыну-то, поговоришь с ним? – вывела из задумчивости Елену Мария Антоновна.

– Я? Ну да, конечно, позвоню. Только боюсь, слушать меня он не станет. Упрямый, весь в отца. К нему, наверно и ушел.

– Не знаю, куда он ушел, он Светке не сказал. А может, давно себе другую нашел, кто знает, что за командировки у него там? Может, давно на две семьи живет? Скажешь, такого не бывает? Да сколько угодно! Мне вот тут рассказывали про одного, в доме у нас жил пару лет назад… – затараторила в трубке Мария Антоновна, явно собиравшаяся продлить рассказ минут на двадцать, не меньше.

– Не хочу я ни про кого слушать, своих проблем хватает, – торопливо обрезала её Елена, которой вовсе не улыбалось быть посвящённой в чужие сплетни.

– А… Ну ладно, – обиженно отозвалась Мария Антонова, но тут же изменила тон на напористый, даже угрожающий, – только запомни, Елена Ивановна, если Вовка на развод подаст, Антошку вы не увидите. Никогда! Светка моя, обозленная донельзя. А она, если чего удумает, фиг свернешь. Так ведь и сделает. Я, конечно, это не одобряю, но мне с ней не сладить. Вот такие дела.

И сразу добавила уже с просительными, заискивающими интонациями:

– Ты уж позвони ему, а, ЛенИванна? Может, еще можно семью сохранить? Жалко же Антошку, он-то, чем виноват!

В трубке отчётливо захлюпало, похоже Мария Антонова начала плакать. Елена брезгливо отодвинула трубку от уха и, повысив громкость, быстро проговорила, чтобы вернуть сватью в нормальное состояние. Она терпеть не могла чужие слёзы, хотя сама частенько злоупотребляла рыданиями:

– Я попробую, позвоню, конечно. Но и ты меня пойми. Владимир – взрослый мужчина. Он от меня отдалился сразу после школы. Я для него не авторитет. Вряд ли слушать меня станет. Но я попробую.

После этого Мария Антоновна, буркнув краткое «до свиданья», к облегчению Елены, отключилась.

Но Вовик с матерью не то, что говорить не стал, даже трубку не поднял в ответ на её звонок. Лишь спустя полчаса написал СМС-ку: «Я подал на развод. Уговоры твои слушать не хочу». Вот и все общение. Елена подумала, погоревала, но биться в закрытую дверь не стала и попробовала зайти с другого конца. Она позвонила Светлане.

– Что вы хотите от меня услышать? Что я раскаиваться стану и умолять вас о чем-нибудь? – с места в карьер начала Светлана, едва заслышав в трубке голос Елены, – Да ни за что! Мужиков на свете мало что ли! Мы с Антошкой на раз другого папу найдем. Свет клином на вашем сыночке долбанном не сошелся!

– Подумаешь, нервный какой. Синяки мои пройдут. А он пусть остаётся со своими закидонами, придурок природный! – Света кричала в трубку так, что Елене пришлось убавить звук телефона, – Я развод ему подпишу, только ни квартиру, ни сына ему не отдам. Ещё алименты будет мне платить как миленький. Тоже мне, нашелся … (тут Света грязно выругалась). А вы тоже, мамаша херова. Сына научить вести себя по-мужски не могли, руки на женщину распускает. Небось, папаша Вовкин тоже вам прикладывал? То-то вы развестись поспешили. Надо было мне на это внимание обратить, когда я с вашим сынулей-хреноплётом встречаться начала. А я, дура, все о любви думала!

– Света, не спеши, может еще все образуется… – попробовала урезонить невестку Елена, но та её не слушала.

– Я ничего ждать не стану. Все и так образовалось уже. А к Антоше даже близко не подходите, ни вы, ни ваш муж, ни ваш сын, чтоб он подох! – и Светлана швырнула трубку.