– Неужели она по чистому расчету замуж вышла, без любви? Разве такое возможно? С ним же целоваться надо, в одну постель ложиться, фу! – Елена представила себя на месте Генековой матери и невольно содрогнулась от отвращения всем телом, ей даже показалось, что к горлу подступила тошнота.

– Так, а я о чём тебе и говорю, глупышка! Конечно расчет, чистый, без примесей! Мать у меня была женщина продуманная. Каждый вечер стала прогуливаться у заводской проходной после окончания трудового дня. С таким видом, дескать, случайно проходила мимо. Уже на второй день увидела отца. Заговорила с ним первая. Ну, он и растаял. Ещё бы – такая девушка! Все очень просто. В общем, замуж она выходила, уже беременная мной. Чтобы на сто процентов гарантировать себе распределение в город. Не пошлешь же семейную, да ещё и беременную женщину к чёрту на рога! Вот такие дела, – сказав это, Геннадий замолчал, закрыл глаза, словно утомившись от столь долго рассказа.

– Геничек, Генек, ну не спи… Что дальше-то? – Елена тихонько толкнула мужа в бок.

– Ну что ты, в самом деле? Какой прок в этих воспоминаниях? – не открывая глаза, Геннадий состроил устало-недовольную физиономию, но потом всё же разлепил веки и продолжил свой рассказ, – Ну, что дальше? Дальше, насколько я понимаю, они попытались объединиться.

– Что значит объединиться? Что ты имеешь в виду?

– Что-что… Друзей своих решили познакомить. У каждого ведь своя компания была, свой круг. Вот и стали приглашать на праздники, отец своих мужиков, мать своих подружек. Только из этого ничего хорошего не вышло. Не сумели они перемешаться, не получился коктейль. Подружки мамины все фыркали, недостаточно хороши для них были заводские ребята. Как же, они, девушки из пединститута, все такие образованные, такие начитанные, такие правильные. А заводские ребята простые, им водочку подавай, да побольше, чтобы расслабиться. А когда градус доводил до состояния расслабления, в ход пускались шаловливые ручки, коими они маминых подружек начинали лапать. Другие методы ухаживания работяги просто не знали. То обнимут в танце покрепче, то под юбку норовят залезть, коленки потрогать, а кто и подальше, а то в коридоре зажмут и поцелуют взасос.

– А ты откуда про это знаешь? Кто тебе обо всём этом рассказал? – изумилась такой осведомлённости мужа Елена.

– Да уж, конечно, не мать, – хмыкнул Геннадий со значением, – и не отец, тем паче. Бабка рассказывала, когда я подрос уже и сам к девчонкам интерес стал проявлять. Когда учила меня выбирать себе подружек. Чтобы не получилось, как у родителей. Так вот, короче говоря, мамины подружки все реже стали появляться в доме родителей, придумывая разные причины, зато отцовские дружки никогда не отказывались от праздника и все чаще мероприятия эти стали походить на обычные мужские попойки, из-за отсутствия женщин порой переходившие в драки.

– А знаешь, почему люди дерутся, ну в принципе? – неожиданно спросил он Елену.

– Нет, не задумывалась как-то. Почему?

– Потому, что люди интеллигентные, образованные, любые конфликты стараются разрешить конструктивно – обсудить, разобрать, проговорить, словесно достучаться до оппонента, выложить ему все аргументы, блеснуть интеллектом. А те, у кого словарный запас ограничен, пускают в ход кулаки. У них на подбор слов слишком много времени уходит, а тут дал по роже пару раз, и всех делов. Кто сильнее, тот и прав. Как в дикой природе, выживают самые сильные. Примитивно, но в то же время безотказно.

– Ну да, наверно так и есть, – легко согласилась с мужем Елена. Слава Богу, теперь Геннадий говорил ровно так, как её прежний милый Генек – иронично, интересно, с нотками лёгкого превосходства и покровительства. Всё как она любила.