При подъезде к первой горе я остановилась и посмотрела на склон, по которому мне предстояло подняться. Потом, шумно выдохнув, начала изо всех сил крутить педали на подъеме. Очень скоро я остановилась, слезла с велосипеда и начала толкать его вверх по крутому склону. Из-под колес проезжавших мимо машин в меня летели мелкие камни и гравий. Стояла несусветная жара. Я заклеила ноги пластырями, но от пота они отвалились. Ремни сандалий впивались в кожу, и раны начали кровоточить.

За два дня я преодолела девять возвышенностей. Бо́льшую часть времени я не ехала, а шла, подталкивая велосипед. Впрочем, с каждой новой горой я все выше поднималась по склону, крутя педали, прежде чем слезть с велосипеда и начать его толкать. Потом в моей голове произошел какой-то сдвиг, и я начала более глобально смотреть на происходящее, перестав зацикливаться на сиюминутных сложностях и боли.

Преодолев горы и холмы, я выехала на равнины Огайо. Я была несказанно рада, что мне уже не надо постоянно ехать в гору. Мимо меня стремительно пролетали велосипедисты, но я уже совершенно не переживала, что меня обгоняют. Один из них высказал довольно занятную мысль, которая меня очень поддержала и придала сил. Он сказал: «Я участвовал в трех соревнованиях Ironman[13], но, если честно, я бы не смог ехать на таком груженом велосипеде, как у тебя». Я выслушала его и улыбнулась.

А потом я застряла в Южной Дакоте, где грунтовые дороги размыло от сильных дождей. Я жутко устала, и мне было очень одиноко. И я решила закончить свой велопробег.

Хотя мне так и не удалось проехать весь маршрут, путешествие помогло мне избавиться от плохих воспоминаний, оставшихся после службы в армии. Я осознала, что многое могу сделать сама, а там, где одной не справиться, совсем не зазорно попросить помощь. Еще поняла, что, когда совсем трудно, нужно смотреть не под ноги, а на несколько шагов вперед. И, наконец, самое важное открытие, которое я сделала: когда за тобой гонится собака, ты в состоянии заехать практически на любую гору.

Кристал Клумп

Каждый день делай что-то, что тебя пугает.

Элеонора Рузвельт

Преподавать я начала неожиданно даже для самой себя. Я была писательницей и привыкла к работе в одиночестве, в полной тишине, а тут внезапно оказалась перед классом в двадцать пять человек. Когда мне в первый раз предложили вести курс английского языка в колледже, я отвергла эту идею, подумав: «Преподавать? Я? Ни за что на свете!»

Когда мой муж Морт был жив, он неоднократно советовал мне попробовать.

– Тебе понравится, – говорил он. – Давай, рискни.

Но я была слишком погружена в свои романы и статьи, и мне совершенно не хотелось отвлекаться. И только после смерти Морта – главным образом, чтобы почтить его память, – я пошла на собеседование на должность преподавателя в местном колледже. И была очень удивлена, что меня приняли! Я поблагодарила руководителя кафедры и подумала, что он скорее всего потом горько пожалеет.

– Мы хотим, чтобы наши преподаватели не только обладали необходимыми знаниями, но и имели собственные увлечения, – заметил он. – Вы писатель, и это большой плюс. Так ваш курс будет гораздо интереснее.

Мне сказали, что следовать учебнику не обязательно, а можно заниматься со студентами по собственной программе. И разрешили творчески подойти к учебному материалу. Это меня очень подкупило. В результате я написала новую программу курса, основываясь частично на учебнике, частично – на своих мыслях и идеях.

Думаю, быть преподавателем меня научили студенты. Они верили в меня и с энтузиазмом относились к учебе. Это очень мотивировало и стимулировало. Благодаря их помощи и поддержке я постепенно становилась все более опытным преподавателем.