– Спроси отца Форда. Уверен, он позволит нам развесить их.

Сын хотел, чтобы его кремировали, а прах развеяли в его любимых местах. Он просил нас установить в доме его бабушки и дедушки в Новой Шотландии небольшой деревянный крест с видом на океан и надписью: «Мир – это видеть закат и знать, кого благодарить». У меня и по этому поводу были свои опасения, но сын сказал:

– Мама, просто сделай это. Бог поймет.

Он быстро ускользал от нас. Его уже несколько месяцев кормили внутривенно, и он терпеливо ждал дня, когда снова сможет есть пиццу. Однажды потеряла контроль над собой и закричала, что даже самый страшный преступник в камере смертников получает право выбора последнего блюда, а мой сын не может съесть пиццу! Но он прошептал:

– Мама, сегодня утром я причастился. У меня есть вся еда, которая мне нужна.

В тот момент я поняла, что все наши молитвы были услышаны. Он больше не боялся умереть, а я больше не боялась отпустить его. Он отдал себя в руки Господа.

Сын умер у меня на руках в Страстную среду. Его последними словами были: «Мама, это прекрасный день для смерти».

Его похороны стали праздником жизни. Церковь была полна его друзей, державших в руках воздушные шары, которые нужно было выпустить со словами молитвы. Его прах был развеян, как он и просил. Дедушка с любовью смастерил деревянный крест, который теперь стоит лицом к морю.

Прошло несколько лет, прежде чем я снова посетила это место. Идя по вересковым пустошам к морю, я увидела мужчину с двумя маленькими детьми, которые возлагали у креста полевые цветы. Когда я приблизилась, он поднял голову.

– Вы знали эту семью? – спросил он.

– Этот мальчик был моим сыном, – ответила я.

Я осталась там с ними на некоторое время, мы молча смотрели, как гаснет закат в багровом небе.

И тогда я вновь прочитала слова, выгравированные на кресте, и как будто в первый раз уловила их значение. Мое сердце было переполнено, слезы сами потекли по щекам. Я услышала тихий голос сына: «Бог поймет». Я знала, кого мне надо благодарить.

Музыка была моим убежищем. Я могла бы заползти в пространство между нотами и свернуться калачиком спиной к одиночеству.

Майя Анджелу. «Соберитесь во имя мое»

Ранним июльским утром 1999 года нас разбудил телефонный звонок.

– Ваш сын не выжил, – коротко сказал голос на другом конце провода.

Наш сын, Дон-младший, жил в Северной Каролине и готовился получить докторскую степень по классической гитаре, чтобы стать преподавателем. У него уже была степень магистра музыкального исполнительства в Южном Методистском университете в Техасе. 17 июля сын заснул за рулем своего автомобиля и врезался в опору моста. Он погиб мгновенно.

После смерти Донни мы получили в наследство его кошку Одри. В предыдущие годы он привозил ее к нам домой всего несколько раз, и каждый раз она пряталась под кроватью. Одри была пугливой и застенчивой – серая красавица-кошка, которую он взял в приюте, когда жил в Мемфисе, штат Теннесси. Сын называл Одри «чопорной мисс» и говорил, что она терпит ласки только на своих условиях и только когда у нее есть для этого настроение.

Одри появилась в нашем доме всего через месяц после того, как мы усыновили Моджо, также спасенного из местного приюта. Все свое время Одри проводила прячась под кроватью или диваном. Моджо, будучи властным самцом, постоянно преследовал ее. Мне хотелось, чтобы Одри познакомилась с нами поближе, но она боялась выходить из своего укрытия и находиться на открытом пространстве дольше, чем требовалось для того, чтобы проглотить свою утреннюю трапезу.