– Не перечь, княжич, – видя, что лицо Добромила окаменело, ласково сказал Любомысл. – Прозор дело говорит. Тут мы мало чем поможем: я не воин, а ты еще мал. Вот только удумаем, как Беловодью помочь, и отправимся. Может сюда надо волхвов вести, они же люди – а не боги, значит могут ко злу приближаться…

Княжич понуро свесил голову и кивнул. Согласился, что старшие друзья правы.

– А что это за колодцы такие около Радужного Пути стоят? – полюбопытствовал Борко. – Вода в них чудесная! К чему они? И похожи, будто братья-близнецы. Травы по ручью, что из них изливается, растут. Цветы летние и осенние распускаются. Что это, Неждана? Ты знаешь?

– Знаю, – улыбнулась богиня. – В каждом мире такие колодцы есть. От них весна начинается и затем по миру идет. Колодцы поят землю водой, а по берегам ручья растения зацветают, которые летом и осенью пойдут. Боги это создали… Так вот, о людях, что заходили в Беловодье после того, как была повреждена печать. Сюда шли колдуны и маги. Они исчезали в серой пустоши и потом их я уже не видела. Видимо, они обращались во всадников мрака или горящих призраков. Хаос коварен, безумен и ему нужны слуги. Но два человека не раз проходили Радужный Путь. Первой была женщина. Сильная колдунья. Злая. Я чувствовала исходящую от нее ненависть. Впервые она появилась, наверное, столетье назад. Думаю, она нравилась мужчинам. Она цвела дикой, но враждебной красотой. Красивая была колдунья…

– Была? – спросил Прозор. – Она вышла отсюда? Хаос выпустил ее? Или забрал, как остальных?

По лицу Нежданы пробежала брезгливая усмешка.

– Выпустил. В первый раз колдунья вышла невредимой. Что ей дало зло из межмирья, я не знаю. Но видимо, эта женщина возжелала большего. Второй раз она явилась в Беловодье лет десять тому назад. Годы ее не изменили. Она осталась такой же молодой и красивой. Колдунья прошла в пустошь, там ее ждали всадники мрака на ящерах или по иному – на бескрылых птицах смерти. В пустыне она провела несколько недель и выходила из нее уже лишенная глаз. Так она расплатилась. Зло забрало ее глаза, и оставило вместо них незаживающие раны: из-под сжатых век капельками стекала кровь. Но все-таки, даже ослепнув, она каким-то образом находила обратный путь. Колдунья шла по пустоши, через лес и на гору будто зрячая. Он даже ни разу не споткнулась о корень, ни разу не наткнулась на ствол или камень.

По телу Любомысла пробежала озноб, старик содрогнулся. Старый мореход испугался: не за себя – за княжича Добромила. Лишится глаз за то, чтобы выйти обратно?

Неждана это заметила и поняла сомнения старика.

– Вам ничего не грозило, но об этом чуть позже. Кроме этой женщины в Беловодье заходит тот древний колдун полуденных стран, – значительно сказала Неждана. – Увы, я не могу с ним совладать. Моя сила ограничена зеленым лесом. За его пределами я могу стать рабой хаоса.

– Тот колдун?! – воскликнул Любомысл. – Что он здесь делает?

– Он вошел чуть больше тридцати лет назад. Не один, его сопровождал спутник: высокий рыжеволосый воин. Колдун называл его Торрвальд. Так же он звал его ярлом. Сам же колдун сменил личину, стал еще бледнее, еще больше походил на выходца из могилы и непрестанно кутался в подбитый мехом росомахи плащ – будто его снедает холод. Но его сущность я узнала сразу. Теперь колдун носил имя Эрлинг. Так называл его рыжеволосый ярл Торрвальд. Они прошли сквозь Радужный Путь. Но дальше не двинулись, остались стоять возле тумана. Колдун Эрлинг что-то показывал ярлу: он махал рукой вдаль, в серую пустошь. Торрвальд внимательно слушал, но на его лице я видела брезгливость. Видимо воину не нравилось то, что предлагал ему злой колдун. Не дослушав, ярл повернулся и прошел обратно сквозь сгущающийся туман. Колдун поспешил за ним.