– А вы их так пустите. Стреноживать не надо. Не уйдут. Пускай травку щиплют – все равно ни сена, ни овса я не держу, – посоветовала хозяйка терема, – коней тут нет. Хотя… – девушка ненадолго задумалась, – пожалуй, я овсом или иным зерном потом расстараюсь. А вы, воины, не опасайтесь – никто ваших жеребцов тут не тронет. Хищный зверь сюда не ходит. А если придет – то не обидит. Такой уж тут порядок.

Слова девушки вызывали доверие. Ну что же, раз хищный зверь этих мест избегает, а если и приходит, то ведет себя смирно, то может и вправду пустить жеребцов гулять свободно? Так и сделали. Коней просто распрягли и ноги им спутывать сильно не стали. Пусть бродят по озерному берегу, он большой, на нем есть чем поживиться даже большому табуну. В чащу они не полезут – не глупы, знают, что может таиться во тьме. Опасность и хищников чуют загодя, выучены. Порой и всадников предупреждали о грядущей беде, примеры тому есть.

Прозор вопросительно смотрел на девушку, держа в руках седло, чересседельные сумки, сбрую и прочую нехитрую конскую утварь:

– Куда бы все это сложить, хозяюшка? Прости, не знаю как тебя звать-величать. В этой суматохе как-то не сподобились ближе спознаться.

– А Нежданкой зови, Прозор! – Девушка залилась звонким смехом. – Вы ведь думали, что вас тут бабка старая, клюкой подпираемая, встречать будет? Но ведь никак не ждали, что меня увидите! Так? Угадала?

– Угадала… – смутился Прозор. Смутился и удивился – откуда эта девушка знает его имя? Ответ один, та лесная старушка ей это поведала. Но богатырь вспомнил, что и при ней они никаких имен не называли и друг к другу не обращались. Очередная загадка…

Будто прочитав его мысли и все так же загадочно улыбаясь, Неждана ответила на невысказанный вопрос:

– Ты не удивляйся, Прозор! Я ведь все ваши имена знаю. И как этих удалых да пригожих молодцев кличут, тоже знаю. Борко и Милован. И как старца вашего рассудительного зовут мне ведомо. Любомысл ему имя – ведь верно? И знаю, что мальчик маленький – княжич, и имя ему Добромил. Спросишь, откуда ведомо, так отвечу: вы, когда по лесу шли, то так вопили, что только глухой не услышит. Да вы не мнитесь, воины: седла, да прочую конскую одежу пока на крыльцо снесите, в дальний угол. Потом подумаем, где ей лучше место. Сами видите – построек немало, а вот конюшни-то и нет!

Видя смущение Прозора девушка прыснула. А богатырь чувствовал как краска заливает его щеки. Еще немного, и станет совсем как два увальня: Борко и Милован! Эвон, стоят рты разинув. Пунцовые будто огромные вареные раки. Но Прозор краснел не от смущения перед красавицей хозяйкой, он досадовал на себя. Они ведь скрытно старались идти! Он, после встречи со старушкой, велел громкую речь прекратить! Идти и по сторонам смотреть! Вглядываться в каждую тень, вслушиваться в каждый шорох! Когда это они, как сказала Неждана, вопили на весь лес? Тут что-то не то… Не вопили они, как говорит девушка. Не вопили! Они тихо переговаривались. А он всего лишь единственный раз силу голосу дал – на болоте, когда отряд перестраивал, когда от прыгучих многоногих змеев ноги уносили.

– Прости, Неждана, – глухо пробормотал Прозор. – Что-то не упомню я, когда мы в лесу шумели да вопили…

Ласково улыбнувшись, Неждана махнула рукой. Мол, потом обсудим. Успеем еще и наговориться, и поближе друг друга узнать. А пока другие дела есть, более важные…

– Вы, думаю, после пути-то дальнего ополоснуться да помыться желаете? – спросила девушка. – Так для вас давно уже банька истоплена. Я еще загодя, перед вечерней зарей воды ключевой наносила, да протапливать начала. Чую, уж давно прогрелась.