Хотя, конечно, новичкам было особенно трудно, но вот только в чисто бытовом плане. Хотя, кое-кто это даже и понимал.

Акрам Муртазаев в моем фильме рассказывал, про Свету Орлюк, мою ровесницу и нашу подружку. Которая на дежурство (а это всегда тянулось до глубокой ночи, собственно говоря, до 23.00, если не успели сдать номер к сроку, тогда и полночь, и час, и два – со всеми остановками).

Поесть при этом и вообще негде.

Так вот Светка сразу уже приходила на работу с коробочкой. В которой лежали какие-нибудь там котлетки, которые она дома пожарила. И уже в темной ночи, под общие голодные спазмы, Светка всех этими котлетками кормила.

В особенности тех, кому домашний ужин в принципе не светил…

Как вспоминает Акрам, котлеток хватало на многих и многих…

Зато и газета была: весь тираж раскупали, до последнего номера. То есть, просто безотходное производство. В киоск «Союзпечати» с утра нужно было идти, потом не оставалось.

И не потому, что мы там все не были «блатные». Кто-то и не был. Кто-то был. Но вот так, как на телевидении, когда твои «верительные грамоты», папочка там, мамочка, учитываются в первую очередь, такого в газете никогда не было.

Там в первую очередь учитывалось, чего ты, собственно говоря, у нас тут вчера понаписал)) Все остальное считалось – ерунда.

Про любовь

Вот что значит, что человек любит свою работу.

Я и правда – люблю.

У меня всю жизнь в первую очередь бурный роман – со своей профессией. Никакие кавалеры конкурировать не могли))

Мы, конечно, в соцсетях этих – токмо подделываемся под частных лиц. Потому что профессионализм – не пропьешь!

При том, что я профессию свою выбирала, вот журналистику, исходя из собственного окончательного кретинизма.

У меня даже и дневниковые записи на этот счет есть.

Я думаю, что у меня – какой-нибудь синдром Аспергера. Как у Илона Маска. Потому что мы с ним оба – недоделанные. Плохо понимаем, что и вообще с «людями» делать. Предпочитаем мир абстрактных идей.