во все стороны. Срезая углы, выбирая путь покороче, Виктор Алексеевич не слишком то присматривался к удобству самого пу- ти, он спешил домой в душе продолжая переживать за жену.

От мыслей о жене ноги сами ускоряли шаг. Пройдя по степи с километр, путь преградил глубокий овраг поросший кустарни- ком. Он посмотрел в обе стороны, напрягая зрение чуть сощу- рив свои близорукие глаза, не увидев ближайшего обхода этого препятствия, решил идти прямо через овраг. Стал не спеша спускаться по косогору в сам овраг. Когда он спустился уже до подошвы его, дальше путь преградили сплошные и колючие кусты терновника, и ему пришлось идти по дну оврага, ища про- ход в зарослях. Неожиданно он услышал рычание и вместе с ним повизгивание. Про себя подумал: «Никак бродячая собака кутят здесь привела?..». Осматривая ближайшие кусты и проти- воположный косогор, взгляд наткнулся на волчицу с молодыми волчатами. Волчица, оскалив пасть, показывая свои острые зу- бы, стояла на возвышенности между кустами и негромко изда- вала рык. Рядом с ней по бокам стояло трое волчат ростом в по- ловину матери, эти лишь повизгивали. Видимо где-то рядом было их логово. На загривке волчицы шерсть стояла торчком, а со рта текла струйкой слюна. Виктор Алексеевич замер на месте, после чего медленно снял с плеча лопаты и поставил их между ступнями своих ног. Как такового страха он не чувствовал перед волчицей, зная, что летом волки никогда на людей не нападают потому как еды им хватает. Посмотрев пристально на волчицу, громко, но спокойно сказал:

– Ну-ну, не балуй!.. Зачем тебе это? У тебя вон дети. Иди своей дорогой, а я своей.

Словно поняв речь человека волчица, немного опустив го- лову уводя за собой волчат, скрылась за кустами. Виктор Алек- сеевич вскинул на плечо лопаты и пошёл не оглядываясь. Спи- ной он чувствовал, что зверь продолжает смотреть ему вслед. Когда Виктор Алексеевич нашёл проход в кустах и взобрался на склон оврага, он всё-таки обернулся и посмотрел на то место,

где видел волчицу, но её и след простыл. После этого на душе у него стало весело, и далее он пошёл, снова напевая песню.

В сентябре одна тысяча девятьсот двадцать восьмого года, когда уборочная страда подходила к своему завершению и ра- довала сельских жителей своим обильным урожаем в крестьян- ской семье Виктора Алексеевича и его жены Лукерьи Александ- ровны Стребковых родилась девочка. Роды принимала дере- венская повитуха ещё не старая бабка Мария, когда-то ещё в Первую мировую войну служившая в артиллерийском дивизио- не медицинской сестрой милосердия. Её, как уже довольно опытную повитуху немного беспокоило, что роженица была уже не молода годами, а роды первые и ребёнок оказался крупным для такого случая. Но, вскоре она поняла, что опасения её на- прасны: Луша – девица двадцати девяти лет справилась с этим стойко, не придав никому хлопот. Виктор Алексеевич во время родов сидел во дворе под плетнём: вчера он только что вернул- ся домой с очередной отлучки на заработки, сидел и курил от волнения одну за другой цигарки табака-самосада. Трясущими- ся руками скручивал цигарку, при этом просыпал на землю та- бак; подкуривая, ломал спички одну за другой, наконец, вдыхал на полную грудь едкий и крепкий дым, отчего начинал кашлять и плеваться. А когда из хаты послышался звонкий крик младен- ца, он резко вскочил, повернулся на восход солнца, трижды пе- рекрестился и скорым шагом стал ходить вокруг хаты. Этим сво- им магическим действием он словно пытался оградить своё се- мейство и новорождённого, который минуту назад появился на свет Божий от всех бед, невзгод и других напастей, которые преследуют человека на каждом его шагу на протяжении всей его жизни. «Мальчик или девочка? – спрашивал он сам себя, но тут же махнул рукой, отгоняя глупую мысль в сторону, а вслух сказал, – какая в том разница, главное, что новый человек поя- вился на свет…». Ещё подумал о том, что ребёнок-то голосистый, наверное, будет петь как отец его, а значит в меня. Терпеть не- известность он далее уже не мог, потому в душе набравшись