– Так чего участковый там сам сможет сделать?..

– Почему сам?.. он – что не мог за эти два года подобрать себе актив?.. Оружие мы бы дали и паёк выдели бы.

– Не подумали, Василий Степанович, район то большой, а Глебовка она и правда – что Сахалин недаром там часть села так называют.

– До всего то – у тебя Денисов руки не доходят!.. смотри, как бы тебе их совсем не укоротили, а заодно и нам вместе с тобой; в одной Денисов упряжке ходим – не забывай это! И фамилия у твоего участкового какая-то отталкивающая, хоть он и будёно- вец. В такие места – скажу тебе – да ещё в отдалённые надо подбирать более решительных людей с пролетарской заква- ской, а не каких-то там – с гнилыми кишками.

– Василий Степанович, да где же я возьму таких бойцов?! С Питера с Путиловского завода выпишу?.. так по вашему мнению?

– Не уж-то у тебя в отделе не нашлось человека более под- ходящего, на которого можно положиться эту отдалённую глу- хомань?

– Да кто же туда поедет… – кто семью бросит? Начнёшь за- ставлять – совсем уйдёт из милиции.

– Ну не говори, не говори… – это как к человеку подойти. В том вся и суть. У тебя же они все если не члены партии то ком- сомольцы вот и пусть попробует уйти, а там посмотрим что с ним делать.

Дальнейший разговор Денисов посчитал, что лучше не про- должать – для себя дороже выйдет и ушёл в молчание. Он от- вернулся и стал смотреть вдаль: туда за горизонт, где с высоты бугра открывался вид на многие километры, завораживая своей необъятностью раскинувшейся степи. Впереди была очередная балка, в которую предстояло спуститься и в этот момент все си- дящие лицом походу движения впереди километрах в двух на возвышенности следующей балки увидели двух всадников. Всадники чётко смотрелись на фоне горизонта и ясного неба и главное то, что они просто стояли, никуда не двигаясь. Все си- дящие – кроме ездового – приготовили оружие. Панченко и Де- нисов вытащили револьверы, Комов достал из деревянной ко- буры маузер проверил на всякий случай его и стал им ударять по ладони своей левой руки. Милиционеры взяли карабины на- изготовку. Когда взъехали на возвышеность бугра, то всадники, словно в воду канули, казалось что их и не было вовсе. Сколько

не крутили головами, осматривая окрестности даже намёка на их присутствие не было.

– Спрятались! – сказал Панченко, – значит, совесть не чиста!

Странно, но здесь вроде бы и прятаться негде.

– Чего там негде, – сказал ездовой, – по балке ушли, что тут непонятно. Мы в Гражданскую войну только балками и пользо- вались. От белых уходили, иной раз в тыл к ним заходили.

– А ты что в этих краях воевал? – спросил Панченко.

– Где же ещё. Только не прямо здесь… – хотя и тут довелось. Вначале под Екатеринодаром потом со Жлобой до самого Ца- рицына через Калмыцкие степи пёхом шли. Ну, а после – уже в двадцать первом – со Жлобой в наших краях за бандами гоня- лись, пока не вычистили их полностью.

– Чего же в ездовых коли боевой такой?.. мог бы и далее послужить народу на более достойном месте, – спросил Пан- ченко.

– Не-е-е навоевался! Считай с четырнадцатого года. По гор- ло хватит того, что сотворил: стольких людишек на тот свет спровадил, что и на том свете грехи не отмолить, а на этом тем более.

– Боговерующий?

– А кто из нас не боговерующий?.. Вы вот говорите, – что Бо- га нет, а в душе сомневаетесь в этом, да и верите вы в Бога!.. только даже себе в том не признаётесь. Все мы грешные одним миром мазаны. А что насчёт того, – чтобы народу ещё послу- жить – так стар я уже для этого. Раны беспокоят, по ночам даже не сплю.

– Много раз раненный был?