Современную карту Гайи составил Волтер Коулер. Оригинал на плотном пергаменте он хранил в особняке и лишь иногда показывал исследователям и журналистам. Смотря на очертания материков и островов, разглядывая под лупами мегаполисы и важные географические объекты, гости отмечали искусную работу Коулера и мечтали повесить такую красоту у себя в доме.

Густонаселённым континентом являлся Великий, ведь на нём выросли шесть мегаполисов: научный Спейста́ун, архитектурный Зелада́н, рыбодобывающий Фи́шбург, индустриальный Ми́дгард, известный академией клириков Сэ́ндсбург и Вестта́ун – оплот аристократии и светской элиты.

Туманный континент получил название из-за большой долины, покрытой молочной мглой. Для изучения этого природного явления и построили Даркта́ун, ставший лидером по количеству магических школ и академий. На юге среди могучих вулканов и лавовых рек выживал Фаерта́ун, где население занималось добычей особых кристаллов, применяемых в энергетической промышленности.

Самый молодой мегаполис Вотерла́нд возвели под водой между Великим и Туманным континентами. Он славился расписными храмами, садами сакуры и парком развлечений, занимавшим четверть городской территории.

О Ледяном континенте ничего не знали, а Сёрэ́й переименовали в Брошенный после того, как жившие на нём люди, отбиваясь от орд обезумевших монстров, покинули города На́шру, Бе́лдоран и Вондерла́нд. С тех пор вернуться туда никто так и не рискнул, да и без серьёзных финансовых вложений снарядить военную экспедицию не представлялось возможным.

В связи с выросшей популяцией монстров строительство автомагистралей между мегаполисами прекратили, единственный в стране железнодорожный путь от Спейстауна до Зеладана укрепили, а бронепоезд обеспечили охраной. Упор правительство сделало на воздушный транспорт, и какое-то время тот исправно совершал пассажирские перевозки в любую точку.

Проблемы начали́сь, когда запасы топлива сократились. Компании-перевозчики предпочли людям грузы. Увеличился спрос населения на котори, но путешествия верхо́м оказались крайне опасными, и многие в итоге выбрали оседлый образ жизни. Птичьи хозяйства пришли в упадок, и встретить страусов-куриц стало возможно лишь в дикой среде.

С каждым годом казна страны пустела всё больше. Огромные траты на содержание тюрем, больниц и школ перекрывали налоги от бизнеса. Предприятия работали в половину мощности из-за нехватки сырья, а некоторые и вовсе банкротились. Чистая вода, свежее мясо и фрукты превратились для бедных слоёв населения в роскошь. То же произошло с высшим образованием и медициной. Некоторые члены правления, включая президента, пытались продвигать в Сенате законы для уменьшения столь сильного классового разделения, но аристократия этого не хотела, она, используя власть и деньги, не давала обычным гражданам получить какие-либо привилегии. Даже в условиях кризиса богатеи заботились лишь о своих карманах, а чтобы не дать людям взбунтоваться, подняли в несколько раз зарплаты полицейским и военным. Возрос доход и у духовенства. Элита понимала – только грубая сила и религиозное промывание мозгов остановят общество от радикальных действий. Бунты вспыхивали в каждом мегаполисе, но походили на яркое минутное пламя. Зачинщиков быстро вычисляли и жестоко наказывали, обходя судебную систему. Слово «демократия» теряло смысл, а государство всё сильнее зажимало народ в тиски.

На фоне всего этого каждый человек замыкался в себе, становился злым, завистливым. Любовь, дружба и взаимовыручка, о которых так много твердили детям в начальной школе, остались на страницах книг сказочников и фантастов. Мораль прогнулась под тяжестью нужды выжить. Люди перестали ценить друг друга, считая соседа соперником, что забирает часть пищи и воздуха. Эгоизм обострился в сознании человечества, став самой настоящей болезнью.