– Вижу, водитель ты классный. Но умение и профессионализм не спасут, если Господь не поможет. Бывают ситуации, когда всё решают секунды и миллиметры. Вот в них – Господь. Он может совершить невозможное. Поэтому, когда садишься в машину, прочитай краткую молитву, перекрестись, а потом уж езжай.
Он благословил сына, и тот уехал к друзьям, выслушав от меня наказ не пить ничего спиртного. А я отправилась на квартиру к дочери.
Сын появился вечером. Трезвый.
– Ну, как съездил? – спросила его.
– Да всё нормально, – замявшись на секунду, ответствовал он.
– Рассказывай, что случилось!
– Ничего особенного. Решили с друзьями прокатиться по городу. Ехали мимо рынка, на хорошей скорости, и вдруг из проулка вылетает машина, мельком заметил, что женщина за рулём. Понял, что столкновение – неизбежно. Тормозить – бесполезно. И я дал по газам, чтобы врезалась хотя бы не в переднюю дверцу, а в заднюю. Вжих – и мы разминулись… Остановил машину на обочине, руки от руля поднял, а они трясутся. И вспомнил, как батюшка говорил о секундах и миллиметрах…
О кошке и святом Савве
В клинике ветеринарной – очередь. Хозяева успокаивают, уговаривают любимцев. Кого только не увидишь! Пришла девочка с пластиковой коробочкой. Все гадали – кто там? Оказалось – черепашка. Молодой человек принёс огромного коричневого кролика. А уж собак и кошек – каких только не увидишь.
Пока стоишь в очереди – слушаешь разговоры и истории.
Пришла монахиня с помощницей, принесли двух кошек, а всех их, в деревянном доме у старушки, живёт – тридцать три! И собака. И все ходят гулять на улицу через форточку. И собака тоже!
Женщина с рыжим котёнком на руках рассказывает монахине: «У нас были старый кот и молодая кошка. По соседству – заброшенный госпромхоз. Кто-то разобрал старый госпромхозовский сарай, а там – отравленное зерно. Мыши наелись, померли. А кот и кошка поели этих мышей и заболели.
Не сразу мы поняли, почему они ничего не кушают, лежат, слабнут, шерсть сыплется, изо рта – пена. Кота не успели спасти. А кошку, по совету соседки-фармацевта, поила слабым раствором марганцовки. Но и она угасала на глазах.
И вот, лежала моя кошка в коробке в углу, а я в то время читала жизнеописание святого Саввы. И дошла до того места, как он молитвой животных лечил. Обливаясь слезами, попросила я вслух святого:
– Если можно, помолись о моей кошке, а то так жаль её…
В ту же минуту кошка подняла голову, шатаясь, выбралась из коробки и с усилием прыгнула мне на колени. Я её погладила, шерсть посыпалась, говорю сквозь слёзы:
– Что, жить будешь? Вот и хорошо.
Кошка быстро пошла на поправку».
Монахиня слушает и улыбается.
Черная собака
Однажды она заскочила к нам в ограду. Я на нее: «Цыц!», а она глянула пустыми равнодушными глазами, без признаков боязни, и я замерла. Собака крутанулась возле забора и выбежала в приоткрытую калитку.
Привезли ее соседи, что жили через два дома от нас. Держали на цепи, а тут сорвалась, на моих глазах уронила старушку, ладно – хозяин вышел, отозвал псину. Бабушка поднималась, охая.
В другой раз она набросилась на девушку, изорвала низ пальто в клочья. Девушка, полумертвая от страха, только прижимала кулачки к груди и тоненько визжала. Хозяин не вышел, девушку отбили прохожие, вооружившись палками и камнями.
И вот, иду я по улице, а из проулка выворачивает, гремя обрывком цепи, эта черная фашистка. Я остановилась, боюсь смотреть в ее сторону. Двинулась потихоньку дальше и думаю – до дома еще далеко, добежать не успею – она меня сто раз съесть сможет. Что делать? Буду читать молитву…
«Да будет воля Твоя» – проговариваю внутренне и думаю – если на то воля Божия, то пусть псина меня жрет. Представила, как в ее челюстях кости мои трещат… Иду, неотрывно молитву читаю. Никто меня не ест.