Сглатываю слюну от внезапно появившегося страха. И чего я тут зубоскалю, если очевидно, что нахожусь в его власти? Захочет – возьмёт и не спросит разрешения. 

Осмотрел меня напоследок весьма похолодевшим взглядом и вышел из комнаты. 

Выбралась из ванны, дрожащими пальцами натянула одежду и высунула нос за дверь. В коридоре пусто. Не хочу попадаться ему на глаза. У него наверняка найдётся куча дел без меня. 

Беспрепятственно добралась до входной двери. Дёрнула ручку. Заперто. Закрыто на ключ. Со злости ударила массивную дверь ладонью. И для верности пнула носком ботинка. 

– Чёрт, – оборачиваюсь с намерением выбраться отсюда любым способом. Надо будет спущусь через пожарную лестницу.

Натыкаюсь на взгляд Сабурова, прислонившегося плечом к стене. И наблюдающего за моими телодвижениями со скрещенными на груди руками. 

Одетого. Собранного. Спокойного. Без признаков эрекции в штанах. На нём нет привычной рубашки. Жилета и галстука. Чёрные брюки. Чёрный свитер. И аромат дорогого парфюма, от запаха которого ощутила голод. Вкусно и терпко. 

Молчит. Психологический насильник.

– Выпусти меня отсюда, – поджимаю губы, – я ни в чём не провинилась, чтобы удерживать меня взаперти. Снова.

Медленно приближается, походкой льва, узревшего добычу. С глазами, голодными и злыми. Наполненными неудовлетворённой похотью. Ощущаю вибрирующее в нём желание. То самое, что раздирало саму.

Становится тяжело дышать от предвкушения. Неизвестно чего. Просто потому, что он надвигается на меня. Как неминуемая гибель. Как сход лавины. Как какое-то неукротимое природное явление.

Останавливается в полушаге, давя на меня высотой своих метр девяносто. Запрокидываю голову, чтобы видеть его лицо, а не узор свитера. Его веки опущены, и я не сразу соображаю, что он набирает какой-то код на цифровой панели у двери. Раздаётся сигнал.  

– Пошли, – отворяет дверь за моей спиной. 

Ощущаю острое разочарование. Почему-то подумала, что он трахнет меня прямо в коридоре. А я снова буду отбиваться. Гордая же. 

Обидно. 

– Куда? 

– Почем мне знать, куда ты собралась в очередной раз сбежать. 

Ах, вот оно что.

– Ого, и сколько мне встанет охрана в твоём лице? 

– Тебе не по карману. 

Тяжёлая ладонь ложится на моё плечо, направляя в сторону лифта. 

– Совершишь какую-нибудь глупость, лично урою, поняла? 

Отвожу плечо назад в намерении смахнуть ношу. Но он как клещ вцепился. 

– Поняла, – сквозь зубы.

Мы спустились на подземную парковку и направились к его автомобилю. Интересно, охрана его всегда сопровождает? Может они и сейчас с нами?

Я попросила Сабурова остаться в машине. Он и так слишком много узнал обо мне, найдя в квартире отчима, ставшей притоном в моё отсутствие. Не хотела, чтобы переступал порог тёткиного дома. 

Но ему не интересны мои желания. Он просто пошёл следом. Будто для него этот день какое-то приключение. От скуки.

Такой же зловонный, обшарпанный подъезд, как и тысячи других в стране. Сабуров, в своём дорогом пальто, совсем не монтировался с местным антуражем. Кавказско-лондонский денди.

Останавливаюсь посреди лестницы и оборачиваюсь на него: 

– На твои шмотки можно сделать ремонт в квартире моей тётки. 

Нас разделяет несколько ступенек. Я наверху, смотрю на него сверху вниз. В один шаг сокращает расстояние между нами, оставаясь на ступень ниже от меня, и всё равно возвышается, как гора. 

– Мне раздеться, чтобы она чувствовала себя лучше? 

Позорно тушуюсь. Бурчу под нос что-то нечленораздельное. 

Отворачиваюсь обратно и тут же спотыкаюсь. Где моя грация художественной гимнастки? Упала бы, если бы Ратмир не придержал за талию. Его рука медленно сползает по бедру, а я понимаю, насколько мне нравится, когда он касается меня.