— Тогда может быть Самсонова?

— Но разве это не ваша?

— Наша, — мягко улыбается мать Никиты и берет мою руку в свою. – Если бы мы нашли тебя в детстве, то удочерили… Сейчас можно поступить так же…

— Не надо, — тут же вскакиваю… Еще чего не хватало. Трахаться с братом. Пусть и только по закону. Но мерзости и так хватает. – За фамилию благодарна. Но давайте попроще. Иванова. Петрова. Сидорова. Попова…

— Иванова? — смеется Меллиса, и как раз в этот момент раздается стук в дверь. Входит довольно пожилая женщина. Но лицо кажется добрым. – Это наша Тамара. Ты ей скажи, что любишь поесть, она все приготовит.

Люблю…. Я поесть люблю. Разве важно, что именно?

— Вещи принесла. Думаю, ваши стоит постирать.

— А можно я сама… Постираю, — говорю я, принимая стопку вещей. Тамара удивленно смотрит на Мелиссу, но та опять сглаживает обстановку.

— Алена, в этом доме ты можешь делать, что хочешь. Иди полежи в ванной, переодевайся, посмотри телевизор… Отдохни. Потом спускайся к нам, скажем, к семи. – смотрю на настенные часы. Только четыре. — После ужина я покажу тебе весь дом…

— Даже западное крыло? — невольно улыбаюсь я, вспоминая случайно подсмотренный мультик.

Мелисса с Тамарой смеются. Первая звонко как колокольчик. Вторая душевно так.

— Чудовищ тут нет, — кажется мать чего-то о сыне не знает. – Так что даже западное крыло в твоем распоряжении.

— Мама! – из коридора кричит девичий голос, и я напрягаюсь. Непривычно слышать это слово.

— Ой, я пойду. А то Нютка тебя замучает вопросами…— идет к выходу Мелисса, и на прощание говорит: Алена. Ты дома и в безопасности. Ничего не бойся. И ни о чем больше не думай. Просто положись на меня.

Я рассматриваю ее холеное лицо, не поддернутое печатью цинизма. Киваю.

— Я благодарна вам за эти слова.

— Тебе...

— Тебе, — пожимаю плечами. Она хорошая, только вот сын подкачал. И где же этот придурок, что напрашивался мне в проводники по дому?

Тамара тоже уходит, и я закрываю за ними дверь. Слышу через нее:

— Никита останется на ужин?

— Пока непонятно. Странный он сегодня.

— Из-за Алены?

— Не знаю. Может из-за ссоры с отцом.

Прижимаюсь плотнее к двери, но не слышу больше ничего, кроме веселого щебетания дочери Мелиссы – Анны. Ее я еще не видела. Как и младшего сына Сережу. Он на каких-то соревнованиях. А муж и Никита сразу в кабинет ушли.

Очень интересно, что они будут обсуждать. Не потраченные ли на меня деньги? Но сейчас это не самое главное. Самое главное, что у меня есть своя комната. И я даже могу закрыться. Остаться наедине с собой и погрузиться в ничего неделание. Пусть даже временно.

Оборачиваюсь, смотрю на кровать, комод, шкаф… Поверить не могу… Это ж получается, у меня есть своя комната. И она больше уборной.

— У меня есть своя комната! — кричу со смехом и бегу к кровати. Прыгаю с переворотом и долго лежу, наслаждаясь запахом свежего, нового белья. Потом бессмысленно щелкаю каналы плазмы. Смотрю в окно на верхушки деревьев. Просто наслаждаюсь одиночеством и приятной тишиной.

Никита хочет меня трахать? Ерунда, если у меня есть возможность жить в такой комнате и получить собственные документы.

Как только они окажутся в моих руках, я просто исчезну. Начну новую жизнь и не буду бояться, что кто-то снова назовет меня шлюхой.

Ну а пока надо быть как можно незаметнее. Этому я научилась в совершенстве. Маскировка мой главный способ избегать насилия.

Поднимаюсь, поднимаю с пола упавшие вещи и беру полотенце.

Дверь закрыта, а значит я могу расслабиться. Снять свитер. Джинсы. Остаться обнаженной и долго стоять посреди огромной ванной. С шальной улыбкой набрать воды с душистой ванильной пеной и с наслаждением в нее опуститься. Лежать. Думать, как мне повезло.