Вспоминаю, как он произнес это.

- Хочу купить вашего ребенка.

У меня реально был шок. Да я все что угодно ждала, только не это! Хочу купить!

Я ведь реально решила, что Роман какой-то кредитор, которому Геннадий задолжал! И теперь начнется – вы его жена официально, он в бегах, платить не может, поэтому остаетесь вы.

А чем я заплачу? Что у меня?

Квартира Льва, слава Богу приватизирована и принадлежит девочкам. Моя квартира… Ипотека еще на десять лет? Даже если попытаться договориться с банком о продаже, закрытии ипотеки, сколько они мне денег вернут? Я пока выплатила всего пятьсот тысяч долга! И миллион процентов. Ну, это если округлять, примерно… То есть хитрый банк сначала выбирает проценты, потом уже ты платишь так называемое тело кредита. И хочешь не хочешь – а банк не обманешь, он свое возьмет. А мне что останется? Ничего.

Ох, не о том я думаю!

Роман не кредитор и не коллектор.

Он гораздо хуже.

Брат Феликса.

Того самого Феликса, который…

Который отец Алёнушки. Сомнений в том, что он отец у меня нет никаких.

И у Романа, похоже, тоже. Интересно, каким образом?

Стоп!

Меня осеняет догадка и… хочется выругаться в голос!

Точно! Поход в поликлинику!

Нас вызвали как-то внезапно, очень срочно. Какие-то проверки, анализы. Участковая настоятельно рекомендовала не пропускать визит, даже несмотря на то, что по миру ходят вирусы, а день совсем не грудничковый! Мы пришли, у Алёшеньки взяли анализ крови и… Точно! Почему-то еще брали мазки.

Лихорадочно листаю интернет в телефоне. Анализ ДНК на отцовство, что для этого нужно. Слюна или соскоб клеток с внутренней поверхности щеки.

Все ясно. Все предельно ясно.

В первый день, когда его машина перегородила дорогу он, вероятно, еще не знал кто я. Да и откуда? Вряд ли у Феликса сохранились фото. Да если и сохранились.

Ха-ха! Мать его дочери сильно изменилась!

Потом второй день – когда мы шли из поликлиники. Вот тут Роман уже точно знал кто мы. Но еще не был уверен – его ли братец отец малышки.

Ну а потом… Потом анализ был готов. Ему оставалось только решит – сколько же бабла мне предложить!

Он ведь был уверен, что такая нищебродка как я согласится продать ребенка!

Стоп. Продать.

Он хотел купить у меня девочку! Хотя, наверняка, мог бы действовать иначе.

Понимаю, что сейчас вроде как не девяностые, хотя в отдельных моментах еще и похуже. Он запросто мог просто отнять ребенка.

Где бы я стала ее искать, и как?

И кто бы стал мне помогать? Доблестная полиция? Обижать никого не хочу, но… наверняка у таких людей как Роман все схвачено, за все заплачено.

Мамочки…

До этого я ходила по кухне, не в силах усидеть на месте. Но тут… плюхнулась на стул, понимая, что по лицу текут слезы.

Что делать? Что мне делать?

Телефон пиликает. Сообщение от Павла. «Как дела»?

Ах, как дела? Он еще спрашивает – как дела?

Он ведь, наверняка все знал! И был заодно с шефом! Хотя… почему был? Он и сейчас заодно!

Гад! А я ведь… я почти поверила, что могу понравиться! Несмотря на наличие двух детей. Третью он просто не видел и ничего о ней не знает.

Или знает?

Покрываюсь холодным потом. Если знает? Что делать?

Еще сообщение. «Все в порядке?». Интересно, почему без «ну»?

Не выдерживаю, отвечаю. «Спасибо, все прекрасно».

Заблокировать его, отправить в ЧС! Пусть сам у себя узнает – как дела! Предатель.

В голове полная каша. Сумбур. Надо как-то разложить все по полочкам, понять, есть ли у меня шансы бороться с Романом.

Погоди, Ася, что значит – есть ли шансы?

Даже если их нет! Плевать! Я…я…

Это мой ребенок! Мой! И я… я при желании до президента дойду! На Красную площадь выйду с плакатом! Но ребенка своего я не отдам!