Выходит, его не только собаки слушаются? Но и другие звери? А вчерашний медведь взбесился от боли, и его пришлось убить, иначе с ним было не справиться? Какой же этот Эд сильный…

Нахлынули раздумья.

Даже если о моей отлучке из замка стало известно, проблем возникнуть не должно. Лила наверняка позаботилась о том, чтобы как-то оправдать госпожу. Действительно, бывали уже подобные случаи. Еще лет в двенадцать мы с троюродными кузенами сбегали ночами искать пылающую птицу, которая, по поверьям, приносит удачу. И нашли же! Только обещанного побочного эффекта так и не возникло. Конкретно у меня вообще ничего не случилось, а мальчишек наказали. Вроде как не по рангу аристократам по лесам без сопровождения шастать.

После того я иногда позволяла себе короткие вылазки, чаще всего в Кэхил. Именно там жил цвет герцогства, хотя городом в полной мере населенный пункт назвать было нельзя. Ни стен, ни стражи, ни даже приличной площади. Кто побогаче, держали собственную охрану, прочие обходились магией.

Там же я снискала любовь подданных, когда герцог стал сдавать. Силы во мне не было, каких-то уникальных талантов – тоже. Но с завидной регулярностью я оказывалась в нужное время в подходящем месте. В первый раз, когда бежала к кузенам, подобрала на дороге женщину, у которой начались ранние роды. Бедняжка так некстати подвернула ногу. В другой раз – сняла с шеи кулон с сапфиром, чтобы одна семья смогла заплатить за дом. К нему еще тогда документ пришлось приложить соответствующий, чтобы честных людей не приняли за воров. И еще было несколько мелких случаев.

Слухи по небольшому герцогству расползлись быстро, может, только до зверей не дошли. Отец злился и загружал меня бумажной работой, чтоб поменьше маячила перед людьми. Но было поздно.

Некогда теплые отношения с герцогом еще после смерти старшего брата стали натянутыми, когда же при дворе появился Эннист, испортились окончательно.

Может, меня потому и решили отослать?

От этой мысли глазам всякий раз становилось горячо. Лучше бы мне родиться простой девушкой…

– Лови беглянку, – вернул меня в реальность довольный собой Эдейран. – Идем?

Я подскочила к Вьюге и запустила пальцы в белоснежную гриву. Хорошая моя! Лошадка обиженно всхрапнула, но быстро сменила гнев на милость и тепло фыркнула мне в шею. Вот и мир.

– Идем. – Я улыбнулась Охотнику.

Первое время двигались в молчании, потом полузверь перехватил поводья и запрыгнул на Вьюгу, а меня усадил перед собой. Лошадка повернула голову, смерила свою потяжелевшую ношу подозрительным взглядом, но послушно устремилась вперед по усыпанной еловыми колючками и багряной листвой тропке.

Скоро меня одолело смущение. Чтобы не упасть, я прижалась к Эду, и от слишком тесного контакта стало слегка не по себе. Не то чтобы неприятно, просто… А не знаю как! Но понимаю, что так быть не должно, хоть мне странным образом хорошо рядом с ним. И щеки наверняка уже запылали от внутренних борений.

Надо разбавить все это дело разговором.

– Ты многих Охотников знаешь? – спросила осторожно.

Не ожидала, но Эдейран охотно поддержал беседу:

– Почти всех. Нас осталось мало, только эта деревня и еще две. Что, не рассказывали тебе про таких подданных в родной золотой клетке? – В последних словах прозвучало с трудом сдерживаемое раздражение.

Так вот в чем дело! Вот почему полузверь постоянно пытался задеть меня! Для него все эти дворцы – тюрьма, клетка, а наши условности – зачарованные прутья. Звериная кровь и в разбавленном виде сильна. Охотники безудержны и свободолюбивы.

– Крайне мало, – я старалась отвечать сдержанно. – К слову, в нашей клетке живет один из вас, и ему там вполне уютно.