Сейчас же – его скулы были напряжены, взгляд затуманен из-за алкоголя и усталости, а лицо походило на мраморную маску, которой он удостаивал всех, ничего не значащих для него людей.

– Ты неправильно считала, – усмехается Йен. Конечно, он всё понял. – Здесь всё верно. А я пойду домой, и тебе советую того же, твой жених наверняка уже заждался.

– Ты прекратишь кусать меня этим? – Девушка нервно поднимается с кресла.

– Кусать? – не сдерживает надменного смеха Йен. – Я просто сказал, что тебя ждут дома, а ты сидишь и перепроверяешь верные цифры.

– С каких пор дом стал тебе важнее работы?

– Зачем ты переворачиваешь мои слова? – Йен устало оседает на диванчик, глядя прямо на собеседницу.

«Неужели я провел с ней в отношениях столько времени?» – он проводит ладонью по лицу. И на миг её кожа уже не кажется привлекательной, глаза лучистыми, а фигура безумно родной.

Йен трясёт головой из стороны в сторону, рассеивая сомнения.


«О чем ты вообще? Это же наша Элла. Моя Элла»


– С тобой всё хорошо? – Она уже хотела подойти ближе к нему, но застывает на пол пути, опираясь на шкаф у стены.

Если она подойдёт, то пути назад уже не будет.

– Да, я просто… Впрочем, неважно.

Неловкая тишина застигает обоих врасплох. Йен смотрит на пол, Делайла – на него.

Она снова убеждается в неправильности своего выбора. Но А́ртур любит её, по-настоящему, по-семейному, когда как Йентани любит только работу. И всегда любил.

И сорвался в четыре утра сюда он только ради ошибки в пакете документов, не для того, чтобы увидеть её.

– Делайла.

Девушка прикрывает глаза словно от жуткой боли. Вместо обжигающей уста «Эллы» появилась ледяная «Делайла».

– Элла. – Она резко распахивает глаза, а сердце пропускает удар. – Я не хотел тебя задеть. Мы оба взрослые люди. Ты выходишь замуж, у меня есть девушка. Так может хватит искать мимолётных встреч? Этим ты делаешь только хуже. Себе.

«У него есть кто?!», – кончики пальцев начинают подрагивать.

«Господи, что за идиотизм я сказал?», – Йен прикусывает себя за язык. – «Какая к черту девушка?»

– Ты… ты не говорил, что у тебя есть девушка. – Элла с усердием перебарывает дрожь в голосе.

– А должен был? – усмехается мужчина, уже сотню раз пожалев о том, что ляпнул.

– Нет, конечно нет… – Делайла с силой закусывает губу. —Тогда приходите на вечеринку помолвки вместе.

– Это ни к чему. Зои не любит появления на обществе. – Язык работает на автомате, и только через несколько секунд зрачки расширяются.

Йен лихорадочно поднимает взгляд, впиваясь помутневшими нефритами в стул.


«Что я творю, Боже, что?! Какая ещё Зои?»


Перед глазами появляется ненавязчивый улыбчивый образ девушки, будто бы в ответ на его вопрос. Мужчина смаргивает её улыбку. Не хватало ещё и её втянуть в эту идиотскую игру.

– Но тем не менее, пора заявить всем, что сердце главного холостяка теперь занято. – Слова даются тяжело, пока сердце отбивает ритм метронома.

Взгляд Йена недобро сверкает.

Вот оно. То чувство, которое способно вернуть Эллу раз и навсегда – ревность. Нужно только сыграть по уши влюблённого парня в другую. А там ревность испепелит сердце дотла, замучает назойливыми картинками досмерти.

– Знаешь, ты права. – Мужчина переводит взгляд на собеседницу, замечая, как огоньки в её глазах воспламеняются. Он прав. Он вернёт её любым способом.

Лицевые мышцы Делайлы расслабляются, а губы слегка приоткрываются.

– Мы придём вдвоём. Хватит прятать её от всего мира, – уголок его губы тянется вверх, а глаза мечтательно прикрываются.

Это совершенно иной Йен Вуд, не тот, который зашёл пятнадцать минут назад в кабинет. Но всё ещё утопающий от любви к ней. Элла знает, что это всего лишь очередная игра с её сердцем. Жестокая игра.