Княжна начала всхлипывать. Сцена была тяжелая. Капитан опять бросился к княжне с флаконом спирта. Лидия поднялась из-за стола и стояла около нее со стаканом воды в руке.

– Княжна, бога ради! Не будь ребенком. Надо хоть сколько-нибудь быть женщиной! – взывал к ней Пятищев. – Выпей глоток воды и выслушай меня… Должен же я сказать… должен же я объявить план предстоящей нам жизни. Тут судьба… Бесспорно, злой рок, а потому ему надо подчиниться. Ну что, успокоилась немножко? – спросил он ее, когда она сделала глоток воды и отняла платок от глаз.

– Бобку-то только покормите… Не могу я уж сама… Дайте ему кашки… Он любит кашу… – заговорила она вместо ответа на вопрос.

– Покормлю, ваше сиятельство, покормлю. Я сам его покормлю… – отозвался капитан, почему-то вдруг вздумав величать княжну сиятельством. – Не волнуйтесь только… Мы заживем отлично, даже лучше, чем здесь.

– Но перейдем мы в дом управляющего только на неделю, – продолжал Пятищев. – Так я обещал Лифанову, даже дал ему слово.

Княжна опять всхлипнула. Капитан снова потянулся к ней с флаконом спирта и огрызнулся на Пятищева:

– Не упоминай ты только имени этого мерзавца, бога ради! Княжна не может слышать его фамилии. Ведь можно же говорить и так.

Пятищев вертел в руке вилку и соображал, как ему говорить мягче.

– Но в доме управляющего мы останемся только одну неделю, – сказал он. – В течение этого времени мы должны найти себе какое-нибудь другое помещение и выселиться из усадьбы. Не знаю, понравится ли вам мой план относительно вас, но я после долгого обсуждения решил, что он не худ. Впрочем, как хотите… Я не насилую вас. Вы можете видоизменять мой план, можете совсем с ним не согласиться. Меня самого тут дело не касается. О себе я решил. Решил о Лидии. Но дело идет о княжне и Иване Лукиче…

– Я поеду в Петербург к тете. Я уж писала ей… – перебила отца Лидия. – Потом буду искать место гувернантки…

– Пятищева и гувернантка! Что ты говоришь, милая! Опомнись!.. – воскликнула княжна и снова вся затряслась, блеснув на мгновение старческими поблекшими глазами.

– Не допустит ее тетка до этого! – проговорил Пятищев. – Она женщина со средствами.

– Да, папа, но ведь у ней свои две дочери. Нет, мне нужно или идти в гувернантки, или искать уроков, или проситься в институт преподавательницей к малышам… – твердо стояла на своем Лидия и прибавила: – Ты ведь не знаешь, ты ведь не видал, какие подчас у нее ко мне отношения были. Она не высказывала, но тяготилась мной. Я это замечала.

– Ну, оставим это. Ты дело решенное. Ты покуда поедешь к тетке, будешь под ее присмотром, и я о тебе относительно спокоен, – перебил дочь Пятищев. – Моя судьба также решена решена. Я за границу…

– Лев, на какие средства за границу?! Что ты говоришь! – всплеснула руками княжна.

– Средства, княжна, найдутся. Но об этом потом. Я потом сообщу о себе, как и что я предполагаю. Но теперь о тебе и о капитане… Мне кажется, княжна, вам не следует разлучаться. Капитан с рыцарским характером и может быть тебе подпорой. Правду я говорю, Иван Лукич?

Капитан саркастически улыбался и теребил усы. Пятищев продолжал:

– На первых порах вы наймете себе квартиру комнатки в три в Колтуе, возьмете себе в прислуги Марфу и будете жить своим хозяйством припеваючи. У вас две пенсии. У тебя, княжна, и у Ивана Лукича. Обстановка у вас для маленькой квартирки приличная. Вы перевезетесь туда, и вам там будет отлично. Марфа заведет вам кур. Возьмете туда и нашу корову. Она наша. Живого инвентаря мы Лифанову не передаем. Простите за Лифанова… На язык подвернулся, – прибавил Пятищев.