Вспомнилась Надя. Как она была грациозна и красива! И талантлива! Однажды на курсовом просмотре студенческих работ они прошлись рядом, а потом шли почти вместе до завершения просмотра. Вместе оказались на остановке, домой ехали в одном трамвае. Андрей заметил, что Надя иногда поглядывала на него. Но встретившись с пристальным взглядом, они отводили глаза в сторону. Наверное, чтобы не увидеть больше, чем надо художнику… Дня через два Андрей решил, что Надя – это соблазн. Художник должен жить и работать один. Два художника в одной мастерской – беда! Их роман несостоявшийся закончился быстро, рационально. Всяк остался при своих интересах. И Надя молчаливо поддержала его. А после завершения сразу вышла замуж, говорят, за какого-то заводского электрика.

После Нади Андрей сближался со многими девушками, но ни одна не замутила его разум до сумасшествия, и слава богу, как говорит мама. Но Андрей-то знал, чего по-настоящему мама хочет – его устроенности и внуков.

И хозяин из него никакой! Дачи нет, гаража и машины нет. Квартира, и та – мамина. На срочной службе в армии предлагали сделать военную карьеру – не решился! После службы предлагали стать фотографом – не пошёл. На заводе не прижился… Сколько было разных возможностей, а начинающий художник рвался учиться искусству. И мать терпела его желания, потакала им, содержала его…

После института круг устройства на работу завёлся снова. Автомастерская, где нужен был художник-оформитель, ему не подошла – ничего интересного для живописца. Кружок-студия при Доме культуры – тоже не подошёл. Извели всю душу отчетными бумагами, порицаниями за пропуски учащихся и малой зарплатой. Сколько ценного трудового времени терялось в мелочных заботах!

Кое-как, понемногу стал получать заказы от художественного фонда. Тут-то дело и пошло, но удовлетворения всё равно не было. И Андрей всё чаще задумывался: как это художники прежних времён трудились по своему плану без творческого союза и должностных окладов?

А как он надоел маме своими претензиями! Ведь она жила только его заботами. Впрочем, и житьё с нею ему порядком надоело: ежедневно одно и то же. То сварит что-то не то, не так, то продукты не те. То обидное что-то скажет. Порою кажется, что она после отца только потому замуж не вышла, что страстно желала сыну досадить за его неправильную жизнь. Действительно, чего ждать от бывшей крановщицы, которая после ремеслухи никакой другой жизни не видела и не знала? Сын для неё был гением, пока ещё непризнанным, но с большой перспективой. Вот и вкладывала она свои малые силы в его большое искусство. Где шлепком, где подзатыльником, досыта кормила картошкой и хлебом, стирала и штопала, читала нотации и в мечтах представляла время, когда её сын станет великим, как Репин, и заведёт, наконец, семью.

Утром мать подошла к сыну и сказала: – Ты не эту кисточку искал?

Андрей так и подпрыгнул в кресле: – Эту! Мой «мышиный хвостик»! А ты зачем её брала?

– Не брала я её. Ты сам оставил кисточку в цветочном горшке на кухне. Вижу – землю взрыхлил…

– Не помню. Это я машинально сделал. Теперь лицо невесты допишу! – закричал он взволнованно.

Утонувший, было, творец вынырнул из депрессии, и ночные переживания потеряли свою силу. Поэтому он устроился в кресле удобнее и крепко заснул.

Первая сказка: Луна приближается к Земле и «скоро погубит всё живое».

Сказка вторая: Луна удаляется от Земли и «скоро всё живое вымрет».

Однако Луна остаётся на законной орбите. «Кто-то корректирует и стабилизирует её путь» – это тоже похоже на сказку, но в каждой сказке есть правдивый намёк.