Тут мысли Николая стали заметно путаться. Впереди он увидел знакомые огни, до них было недалеко. Но это «недалеко» надо как-то преодолеть… Звёзды складывались в узнаваемые геометрические фигуры, иногда мерцали синхронно, двигались по замысловатой кривой вокруг своего центра, и даже – кололись и дробились. «Вот холодина – даже глаза замерзают…» – отметил мимолётно Николай…

И тут ему стало лучше, теплее. Он очнулся у домика-вагончика. В маленькое окошко увидел спящих мужиков… Надо бы зайти в тепло, но и осталось уже пройти мост через реку, потом ещё с километр и – дома! «Останавливаться нельзя – будет хуже. Дойду как-нибудь».

После поворота дорога пошла на подъём. И очень трудно было двигаться – ноги почти не гнулись. «Всего лишь три километра по холоду, и – гибель! Так просто…».

Когда он вышел на прямую улицу к дому, увидел под фонарями какие-то неясные подвижные силуэты. Улица упиралась в ворота больницы, которая и замыкала тупик.

У самого дома Николай понял, что силуэты – это косули. И зачем они забрались морозной ночью в посёлок? Сколько их было? Однако размышлять о животных было уже не под силу – надо себя спасать!

Самое трудное – открыть подъездную дверь. В инее, заледеневшая, без ручки, она замёрзла и не поддавалась Николаю. И всё же он вошёл в подъезд. Портфель на удивление до сих пор следовал за ним, машинально постукивал на каждой ступеньке лестницы.

И вот – третий этаж, родная дверь. Звонок! Пауза, ещё звонок! Заспанная Мария открыла дверь, глянула на мужа и сообразила – он замёрз. Николай сделал шаг, втянул портфель, потом ещё три неуверенных шага и упал!

Мария торопливо искала водку, нашла, раздела мужа, разжала Николаю зубы и влила спасительную жидкость. А потом начала со слезами растирать его тело…

– Додумался, на дворе мороза за сорок, а он пешком… Пешком! Господи, спасибо за всё!

Вчера Валентина Сергеевна влюбилась. Она поняла это по дороге из библиотеки домой. Шла себе тихо по свежему снежку, заглянула, не помнит как в магазин, купила чего-то, как бы во сне, для ужина и потом не смогла вспомнить, как оказалась на порожке собственного дома.

Тонкий месяц и яркая звёздочка при нём словно заворожили её – Валентина всё стояла и смотрела в зеленоватое небо. И никак не могла сосредоточиться.

Месяц и звёздочка – самые яркие на небесном поле. Связаны незримой ниточкой: то сходятся, то расходятся, ну, как люди прямо… И подсказывают всем, что в нашем мире везде так: разлука живёт ожиданием встречи, а встреча заканчивается обязательной разлукой. Не бывает по-другому у тех, кто живёт, кто движется в этом мире… И память подчиняется этому закону – то забудется всё, то вспомнится, когда звёздочка встретится с месяцем…

Нет, Валентина Сергеевна склерозом не страдала, да и ничем не болела так, чтобы память терять. Но со вчерашнего дня ни о чём серьёзно не могла долго думать, а вот о ком – могла…

Он появился внезапно. Нет, сначала он разок-другой заходил в библиотеку, что-то искал на полках среди книг, потом полистал газетные подшивки, взял для чтения какую-то ветхую книгу и ушёл. Его тогда обслужила Люба. И второй раз с ним общалась тоже Люба.

Вот и Валентина Сергеевна обратила внимание на это редкое явление по нынешним временам – на нового читателя с хорошими намерениями. Мужчина в годах, солидного возраста. А каков он из себя по характеру – не разобралась, слишком мало его наблюдала.

Но вчера – как гром среди ясного неба, она встретилась с ним лицом к лицу, и кого-то припомнила, почти узнала. Нет, ни имя, ни фамилия в читательском билете ничего ей не сказали. Только что-то знакомое проявилось и мелькнуло в сознании, когда он заговорил. Минутная беседа мало что дала, лишь только зацепила своей загадочностью.