– Волнуешься? – Саша сразу понял мое состояние.

– Немного.

Он был абсолютно спокоен, и я снова задумалась, скрывается ли за этим равнодушие или просто это его состояние по жизни. Иногда мне казалось, что если на Москва-Сити упадет метеорит, а он будет по соседству на встрече, то просто пожмет плечами и продолжит разговор. Если подумать, то Сашина уверенность в том, что он делает и что вокруг происходит, очень меня привлекали. У него всегда есть план, он никогда не теряется. С другой стороны… немного пугало, что план есть и на меня. И эта взвешенность и размеренность временами выбивали меня из представлений об отношениях. Впрочем, я ни на миг не сомневалась, что он по-настоящему любит – ни один мужчина не стал бы так много делать для девушки, если бы не любил.

– Все будет хорошо. Мы же не едем им сообщать о первом внуке.

– Ты опять?

– Снова. Ты так забавно отстаиваешь свое право быть свободной женщиной.

– Но я правда не собираюсь становиться матерью в ближайшие лет… лет… Не знаю…

– Я думаю, что это случится тогда, когда ты будешь готова. Когда мы оба будем готовы, верно?

– Верно. – Я вздохнула с облегчением. Кажется, у Саши появился новый повод подшучивать надо мной. Хотя не понимаю, чего он так веселится. Дети – это общая ответственность. Уверена, он знает об этом.

Саша нравился родителям. Особенно папе. Мама видела в нем надежного и взрослого мужчину, что играло нам на руку. Но все равно, когда я во время образовавшейся за обедом паузы сказала:

– Мам, пап, у нас важные новости, – мои ладони вспотели от волнения.

– Беременна? – тут же брякнул папа, и Саша, развеселившись, чуть подтолкнул меня локтем.

– Что? Нет! Я о другом. – Я посмотрела на Сашу, ища поддержки. Он сжал мою руку и сказал:

– Тридцать первого августа состоится наша с Ульяной свадьба. Мы приехали, чтобы пригласить вас лично.

– Ох…

– О-о-о, это надо отметить, – обрадовался папа и поднялся, чтобы достать любимый коньяк.

– Я за рулем, – отказался Саша.

– А я выпью, – тут же вставила мама, хотя она терпеть не могла коньяк.

– Я тоже, – сказала я.

– Тебе нельзя, ты беременна, – вставил папа.

– Я же сказала, что нет!

– А зачем тогда вы?.. – начала мама, но прикусила язык.

– Понимаю, понимаю, – встрял Саша. – Ульяна еще так молода… Но я думаю, что двадцать четыре – прекрасный возраст, чтобы создать семью. Верно, милая? Я люблю вашу дочь и обещаю заботиться о ней и оберегать ее.

– Хм… ну что ж, я-то не возражаю, вы уже взрослые, сами знаете, что вам надо, – миролюбиво произнес папа и приподнял рюмку. – За молодых!

Мама выпила, даже не чокнувшись, и подставила рюмку еще раз.

Я бросила на Сашу встревоженный взгляд, он улыбнулся мне и снова пожал руку: «Все хорошо, милая, все хорошо».

После обеда, когда я помогала маме на кухне, она завалила меня вопросами. О ресторане, о загсе, о платье, о гостях.

– Вы не справитесь так быстро! – в ужасе воскликнула она. – Сначала надо было везде договориться, а потом уже подавать заявление.

– Ма, не волнуйся, платье я куплю, гостей много не планируется, банкетный зал и микроавтобус мы уже арендовали. А ведущей будет Катя. Ты же знаешь ее, она только счастлива будет поучаствовать в общем шуме. Остальное не так важно.

Мама поджала губы. Я знала, что она думает. Что я от рук отбилась, что я стала им почти чужой и даже не посоветовалась о замужестве. Но это было не так. Я любила своих родителей и была им благодарна за все, что они для меня сделали. Единственный ребенок в семье, я почти ни в чем не знала отказа. Мы не жили богато, но никогда и не бедствовали. Я была одной из первых в классе, кто летние каникулы стал проводить не на Черноморском побережье, а в Турции на Средиземноморье. Родители дали мне все, что могли. Но настало время, когда я должна быть самостоятельной. Принимать решения, ошибаться, ломать дрова и потом все исправлять – это и есть жизнь. Словно услышав мои мысли, мама сказала: