Так уж мы устроены – когда захватывает какая-либо эмоция, то мы принимаем все в целом, не отделяя хорошее от безобразного.

Кстати, мы и безобразное не очень-то отделяем от всего прочего, когда переживаем отрицательную эмоцию. Если мы рассержены, то рассержены сразу и на все, и на всех. Отсюда, видимо, и пошло выражение: «попал под горячую руку».

И вот тут в самый раз поставить вопрос ребром: а почему ж другие-то люди, которые тоже видели, как пьют папа с мамой, видели все фильмы и читали все эти книги, пропагандирующие сигареты и спиртное, тем не менее, и не курят, и не пьют?

Очень важный вопрос!

Размышляем. Как образуется положительное отношение к запаху алкоголя или же табака, нам известно. Ну, а если у ребенка папа не в галстучке блестящем, не на гитаре играющий, а вечно пьющий, блюющий, маманю пьяную нещадно бьющий и его – ребенка – ни за что гоняющий?! И все это – одновременно. Какая эмоция в этом случае возникнет?

Отрицательная. Такой ребенок начинает люто ненавидеть не только алкоголь, но и папаню вместе с маманей. Вот, как в семье алкоголиков, вдруг вырастает трезвенник.

Вот вам, кстати, и ответ на вопрос: способен ли алкоголизм передаваться генетически. Если некто полагает, что способен, то пусть попробует объяснить, как в семье хронического алкоголика могут вырастать дети, иной раз не пьющие вовсе?

Итак, у каждого человека есть своя референтная группа и он поступает, сверяя свои помыслы и поступки с этой группой. Если человек употребляет спиртное, значит, его референтная группа состоит из людей пьющих. Это – очевидно. Ну, естественно, «пьющих, но – не пьянеющих», «пьющих умеренно да культурно», «пьющих с умом и только хорошие вина». А может ли этот человек вообще не пить – никогда, нисколько и ни с кем, т. е. быть свободным от влияния своей референтной группы, быть свободным от своей совести?

Может. Но не слишком продолжительное время. Пример: Иуда, кончивший в удавке на осине… Оторвался от своих и вот – итог.

Таким образом, выходит, что пить-курить мы не сами начали. К этому действу нас приобщила «культура», научило общество, в котором мы жили. Нас – на-у-чили.

А что значит «научили»? Что значит «научить»? «Научить, – читаем мы в словаре С. И. Ожегова, – значит, передать к. л. знания».

Вот и давайте, посмотрим, какими ж знаниями нас обогатила культура, какие знания нам передавало общество, в котором мы жили. Попробуйте вспомнить, какой художественный фильм вы смотрели по телевидению или в кинотеатре города, фильм, в котором курение осуждалось бы, потребление алкоголя изображалось бы как явление совершенно недопустимое?

Когда подобный фильм вы, уважаемый читатель видели и в каком году?

Да, не сразу и вспомнишь…

А вот фильм, в котором курение и потребление алкоголя изображается в привлекательном виде, мы видим ежедневно.

Так какую ж информацию, какие знания об алкоголе и табаке закладывала культура в наши доверчивые головы?..

Кстати, вспомним о том, что Центральное телевидение и кинематограф – это ведь не частные лавочки. Так было, по крайней мере, до сих пор. ЦТ и кинематограф – это государственные средства воздействия. ЦТ и кинематограф – это средства, с помощью которых конкретные люди, наделенные властными полномочиями, проводят строго определенную информационную политику, воспитывают трудящихся в строго определенном духе. В каком же духе они нас воспитывали и воспитывают, какую информационную модель они в нас формируют, если в кино мы видим сплошные пьянки-гулянки?

Так какие ж люди нужны власть имущим – трезвые или пьяные? Ответ очевиден: нужен