а) степенью структурно-языковой сложности,

б) глубиной и точностью отражения действительности,

в) определенной целевой прагматической направленностью»^>34. На этой основе языковая личность предстает как «человек, рассматриваемый с точки зрения его готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи»^>35. Это указывает на неразрывность языка и уровня образованности или культуры человека и подтверждает универсальность языка как формы концептуализации мира, рационализма личного опыта, средства познания и передачи культуры, что обусловлено нерасторжимым «двуединством Языка – Культуры» (Е.И. Пассов)^>36.

Проблема формирования языковой культуры, увы, остается и по сей день существенной, несмотря на разнообразие научных разработок и исследований, касающихся этого вопроса и смежных с ним проблем. Причем, если обозреть существующую статистику, связанную с падением грамотности, проявляющуюся прежде всего в неумении достойно обращаться с родным (русским) языком, может появиться ощущение, что проблема научения владеть родным языком переходит в разряд так называемых вечных.

Обратимся к работам, рассматривающим вопросы формирования грамотности на родном языке как основы общей и профессиональной культуры личности. Прежде всего мы сразу обнаруживаем отсутствие единых подходов к проблеме, а также единства в терминологии. Этот факт многообразия и неоднозначности понятийно-категориального аппарата, свидетельствующий о недостаточной разработанности понятийного статуса языковой культуры специалиста, подтверждается в отдельных работах (Н.Ф. Горбунова, Л.Н. Лазуткина, Е.И. Мычко, В.В. Соколова, Л.Р. Хасанова^>37 и т. д.). В общем и целом разнообразная терминология в той или иной степени повторяет друг друга, является смежной или отделяет один аспект грамотности от другого. Как правило, для рассмотрения данной проблемы исследователи используют в качестве основных понятия коммуникативная культура, филологическая культура, языковая культура, на базе которых возникают производные образования, как культура общения, речевая коммуникативная культура, диалоговая культура, культура профессиональной речи, профессионально-речевая культура, а также профессионально-языковая компетентность, языковая компетентность, профессиональные коммуникативно-речевые умения, умения профессионально-личностной коммуникации и т. д. Такое дробление запутывает и толкает на путь выяснения, насколько понятия отличаются друг с другом или, в принципе, предполагают одно и то же. Возникает больше вопросов, нежели ответов. Например, целесообразно ли выделять одновременно культуру профессиональной речи и профессионально-речевую культуру, профессиональные коммуникативно-речевые умения и умения профессионально-личностной коммуникации и проч., если данные понятия практически состоят из одних и тех же слов, а потому созвучны, а главное – если и отличаются друг от друга, то мелкими незначительными деталями? Для чего эта игра в слова?

На наш предвзятый взгляд, намного проще и понятнее было бы остановиться на триаде иерархичных по отношению друг к другу, системных понятий, а именно коммуникативной культуре, филологической культуре, языковой культуре, в контексте которых выделять составляющие их компетенции и далее – знания, умения, навыки.

В современной научной и педагогической литературе коммуникативную культуру принято рассматривать как совокупность знаний, умений и навыков, обеспечивающих личности комфортное и эффективное решение задач общения, а также совокупность свойств, коммуникативных умений языковой личности, которые реализуются в речевой деятельности. Данные трактовки отражают объективное и субъективное значение термина «коммуникативная культура», так или иначе интерпретируемое в различного рода исследованиях (С.Н. Бирюкова, Н.Ф. Горбунова, З.Д. Журовская, С.В. Знаменская, Е.И. Мычко, Н.П. Соболькова, В.В. Соколова