Существует много легенд и сказок, в которых говорится, что когда-то в древности медведь был человеком, а потом Бог (боги) превратил его в зверя. Причины превращения называются разные, чаще всего это наказание. Например, по одной сказке, в медведя был превращен мельник, обвешивавший и обманывавший своих клиентов, по другой – хозяин постоялого двора, обругавший гостей на свадьбе. В Черногории рассказывают, что Бог наказал человека, месившего тесто ногами, превратив его в медведя[8]. Но, несомненно, эти сказки имеют позднее происхождение, когда вера в родство с «лесным хозяином» стала размываться и он уже не считался предком всех людей.

Медвежья символика присутствовала во многих магических ритуалах, особенно в северо-восточных землях славян. Видимо, в прошлом образ медведя был связан с миром мертвых, что неудивительно, учитывая связь этого зверя с Велесом, который тоже считался проводником душ в загробный мир. Доказательством древней связи медведя с погребальной обрядностью стали находки археологов еще XIX века, когда под руководством графа А. С. Уварова (1847–1900) проводились раскопки курганов в районе Владимира и Суздаля. В захоронениях было найдено более двадцати глиняных лап медведя, которые явно не случайно попали в могилы и, вероятно, обеспечивали умершим проход в мир мертвых или же служили своеобразными оберегами[9].

Весьма интересным обычаем была так называемая медвежья потеха, без которой на Руси не обходился ни один праздник или ярмарка. Заключалась она в том, что скоморох или специальный поводырь водил медведя по ярмарке либо по деревне во время гулянья, заставлял его плясать и показывать всякие «штуки». Казалось бы, делалось это исключительно на потеху публике, как в цирке.

Мишенька Иванович. Лубок, 1867 г.

Из собрания Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля

Но это была не просто забава. Медведь считался вещим зверем, способным учуять колдовство. Так, в Калужской и Тульской губерниях был обычай водить медведя по дворам, и тот двор, в который медведь заходил без принуждения, считался чистым. Если же медведь упрямился, рычал, то, значит, в доме было что-то нечисто. А если начинал лапой рыть землю у ворот или во дворе, то стоило в том месте посмотреть внимательнее: там могли быть зарыты наговоренные кости, щепки или волосы. Это делалось «со зла» колдуном или ведьмой, чтобы навести порчу на дом или на кого-то из жильцов. Такой заговоренный предмет только медведь мог отыскать. Водили медведя и в ту избу, где лежал больной, чтобы болезнь прогнать. Посещение медведя было особенно действенным средством против козней зловредной нечисти, например кикиморы. Вот такая история с различными вариациями рассказывалась в разных губерниях дореволюционной России:

«В одной избе завелась кикимора и безобразничала по ночам: топала ногами, стучала, била плошки и миски. Никто не мог выгнать эту нечисть, и хозяева выехали из дома. Через какое-то время в пустующем доме остановились цыгане с медведем. Ночью кикимора принялась за старое, но медведь ее поймал, сильно помял, и нечисть сбежала. Наутро цыгане ушли из дома, а хозяева через какое-то время вернулись, поняв, что в старом жилище теперь все спокойно. Решила вернуться и кикимора. Как-то днем в образе обычной женщины она подошла к дому и спросила у игравших во дворе детей:

– Ушла ли от вас большая кошка?

– Кошка жива, здорова и котят принесла, – ответили ей находчивые дети.

Кикимора расстроилась и пошла обратно, бормоча на ходу:

– Теперь совсем беда, зла была кошка, а с котятами к ней вообще не подступишься»