– Что-то случилось? – тихо, чтобы никто, кроме них не услышал, спросил Александр Григорьевич, озабоченно глядя на него.

– Ничего серьёзного. Кое-что произошло, но сейчас не время, – ответил Никита, взглядом указывая на Нику.

– Хорошо-хорошо, всё потом, – похлопал его по плечу профессор.

Вероника с Сёмой оживлённо обсуждали снимки, и по комнате то и дело разносился их задорный смех. Профессор наблюдал за ними со стороны, иногда выпуская из груди тяжёлый вздох. Напряжённо сдвинутые брови и рисунок морщин… Кажется, он думал о чём-то своём, произошедшем давным-давно, но до сих пор так ярко сохранившемся в памяти. Глаза всё сильнее затягивались мутной пеленой. Ника подняла голову и вопросительно посмотрела в эту наполненную горечью зелёную глубину.

– Ничего-ничего… Думаю, как бы сейчас гордились тобой родители, –          по-отечески тепло произнёс он.

В глазах девушки промелькнула грусть, но уже в следующий миг она снова мило улыбнулась.

– Я совсем не такая талантливая, как они. Не археолог, не историк. Всего-то и сделала, что закончила факультет журналистики. А теперь пытаюсь найти своё место под солнцем и выбраться в люди. Хотя, если послушать тётю, мне давно пора перестать мечтать и заняться нормальным делом. Зарабатывать, чтобы хоть немного восполнить свой долг перед ними.

Голос дрогнул. На её лице всё ещё играла улыбка, но в ней чувствовалась фальшь. Ника замолчала, давая себе возможность успокоиться.

– Жаль, что я совсем не знала своих родителей, – прошептала она еле слышно.

Они попрощались с профессором и проводили Веронику до гостиницы. Теперь Никита сидел в полупустом вагоне метро, а на его плече, тихонько посапывая, дремал брат. Время уже близилось к полуночи, и Сёмка порядком вымотался. Впереди было ещё четыре станции, так что наконец-то появилась возможность спокойно обо всём подумать.

Девушка с кулоном… Когда Никита заметил в её руке маленькую подвеску, то едва успел остановить Сёму, незаметно дёрнув его за рукав. Не стоило сразу выдавать себя, да и нужно было убедиться в том, что это именно тот кулон. Придумать вразумительную причину, чтобы задержать незнакомку, оказалось непросто. Когда она собралась уходить, Никита уже подумывал проследить за ней, но тут Мира сама дала повод продолжить общение. Но для чего? Хотела подыграть?

Он старался не вызвать подозрений, так что не стал спрашивать напрямую. Ведь всё могло оказаться банальной случайностью, совпадением. Если она действительно как-то связана с ними, то это был бы повод для беспокойства. Если нет – нельзя было её напугать.

Мира… Красивое имя… На вид ей чуть больше двадцати. Вполне может быть одной из студенток. Поначалу она, кажется, вела себя насторожено. Занервничала, когда Никита слишком надолго задержал взгляд на кулоне. Хотя, почему бы не беспокоится, когда незнакомый парень пялится на тебя. И о том, где живёт соврала. По ней сразу заметно, когда лжёт. А может, это всё часть игры?

Портрет в её альбоме не оставлял сомнений. Хотя про магазин она не соврала. По крайней мере, он этого не заметил. Может, кулон потерялся, и Мира всего лишь подобрала его? Нет, невозможно. Марк не мог поступить столь опрометчиво. Конечно, его поведение никак нельзя было назвать адекватным, но ума тоже не отнять. Возможно, подбросил специально? А главное, всё это в день приезда Вероники. Нет, невозможно, чтобы кулон был так сильно похож…

Никита огляделся. В этой части вагона пассажиров почти не было, да и те либо спали, либо увлечённо смотрели в экраны смартфонов. Аккуратно, чтобы не разбудить Сёму, он расстегнул молнию куртки и опустил руку во внутренний карман, достал что-то. На раскрытой ладони лежал кулон. В точно такой же, как у Миры…