– Не залечат. Не могу я с тобой рядом сидеть, сам знаешь, а тебе уход нужен. Мать тебя и накормит и напоит. В общем, решено, едешь к родителям.

– А ты?

– А я к своим… из солидарности, мать как раз вчера жаловалась, что я совсем про них забыла.

Город растворился в ночных сумерках. Тихая музыка магнитолы усыпляла. Какая хорошая мелодия! Интересно, что это? Она не успела спросить, мелодия прервалась телефонным гудком. Водитель незаметно нажал на рычаг под рулем.

– Да.

– Макс, ну ты где есть? Мы уже спать ложимся.

– Извини, непредвиденные обстоятельства.

– Где? На футболе? – голос женщины звучал нараспев, чувствовался легкий южный акцент.

– И на футболе бывают непредвиденные обстоятельства. Я потом тебе расскажу. Вы ложитесь, я… – Макс замялся, – буду минут через тридцать.

– Угу, – раздалось на том конце, и в этот момент Лене жутко захотелось кашлянуть. Понимая, что тем самым поставит водителя в неловкое положение перед этой женщиной, которая возможно приходилась ему женой, да наверняка женой, она постаралась унять надвигающийся приступ и сглотнула, но кашель вырвался наружу со злорадным остервенением. Еще минуту назад никаких предпосылок для приступа не было, а теперь тело содрогалось от громких хрипов и чахоточного присвистывания. Макс быстро опустил рычажок, и в салоне снова заиграла музыка.

Кашель тоже вмиг прекратился.

– В подстаканнике бутылка воды. Попейте, все пройдет, – невозмутимость водителя не успокоила, Лена была готова провалиться сквозь землю.

– Простите, это была плохая идея отвезти меня домой.

– Глупости, я бы чувствовал себя последним подлецом, если бы оставил вас одну. Добираться через весь город в столь поздний час молодой девушке одной чревато.

– Теперь у вас будут из-за меня неприятности. Сама не знаю, что на меня нашло. Извините.

– Пустяки. Главное, что больного доставили по назначению и вас… скоро доставим. Моя совесть чиста. А с неприятностями я разберусь. На то я и психиатр, чтоб с ними разбираться.

– Так вы психиатр?

– Да, и по совместительству психолог-криминалист.

– Здо'рово! Вы, наверное, помогаете составлять психологический портрет преступника?

– И это тоже. Но в основном, конечно, моя сфера – это судебно-психиатрическая экспертиза.

– У вас увлекательная профессия.

– Мне нравится. А у вас разве нет?

– Ну… У меня тоже, но…

«Вы приехали», – отрапортовал навигатор. Машина свернула во двор и остановилась.

– Здесь? – Макс выключил зажигание и развернулся к Рязанцевой. – Я провожу вас до подъезда.

– Да нет, что вы. Я сама дойду. Ничего со мной не случится.

– Я отвечаю за вас перед Вадимом, он мне строго наказал доставить вас до «самых ворот», – он улыбнулся. В этой улыбке было столько тепла и участия, что захотелось обнять и поцеловать пусть чужого, но такого светлого человека.

– Вот еще, – Лена тряхнула рыжей головой. Почему-то совсем не хотелось уходить. Хотелось ехать дальше, слушать ненавязчивую мелодию и беседовать о психологии.

– Это наверное очень нагло с моей стороны, учитывая сколько вы всего итак сделали сегодня, но мне хочется еще кое о чем вас попросить.

– Да, пожалуйста! Просите!

– Можно… если вдруг понадобится… Ну если вдруг так случится… и мне по работе потребуется ваша помощь… Я про психологический портрет… То можно мне к вам будет обратиться, – она говорила сбивчиво и невнятно, захлебывалась звуками и выглядела смешно. Понимая это, разозлилась, покраснела, отвернулась и толкнула дверь. – Извините. Я зря. Не надо… ничего. – Выпрыгнув из машины, громко хлопнула дверью.

– Черт! – выругалась себе под нос и побежала.

Он смотрел ей в след и улыбался. Странная какая-то!