"Обещаю сохранить его в целости и сохранности".

"Ладно, уговорил! Сойдемся на тапере".

"Отлично, приятель! Хи-хи-хи! Вот увидишь, из меня выйдет самый лучший тапер в мире!"

"Боюсь даже представить. Ха-ха-ха!"

"Ну и зря! Я возьму настолько звучный диез минор, что у многих зрителей уши внутрь завернутся".

На следующий день – за несколько часов до захода солнца, когда одна часть народа успела покинуть площадь, дабы поскорее обрадовать домочадцев обновками, а другая с досадой распихивала по мешкам нераспроданный товар, – Октавио расположился возле каменного парапета, служащего местом для оглашения важных заявлений, и начал неспешно подготавливаться к предстоящему представлению.

Сперва измотанные дневными заботами горожане проходили мимо, одаривая его лишь надменными или гневными взглядами. Дескать, катился бы ты со своим расписным вертепом куда подальше. Нам твой кукольный театр и даром не сдался, потому что мы хотим скоротать вечер в тишине и покое. Затем положение кардинальным образом изменилось. И все благодаря голосистым детишкам, примчавшимся из бедного квартала за обещанными сладостями.

– Сеньор, подскажите! – забегала кругом детвора, словно свора голодных щенков. – Вы сегодня будете раздавать угощения?! А то у нас слюнки текут! Сеньор! Сеньор! Так знайте! От вас никто не отстанет!

– Тяф-тяф-тяф! – снизошла до острот носатая кукла. – Тяф-тяф-тяф!

– Да он дразнится! – неожиданно выкрикнул один пухлый мальчуган, состроив обиженную гримасу.

"Тебя что, слышат?" – оторопел Октавио, не представляя, как следует выкручиваться из сложившейся ситуации.

"Прости, случайно вырвалось! – пропищало в ответ. – Советую срочно сымпровизировать, не то этот маленький негодяй пожалуется взрослым".

– Добрый вечер, – поздоровался крестьянин, который вчера тянул за собой тележку. – Вижу, представление еще не началось.

– Мои сорванцы тоже здесь, – перебил простолюдина стражник, что при прошлой встрече подбрасывал булаву.

– Друзья, вы вовремя подоспели, – наконец собрался с мыслями Октавио, пытаясь нащупать внутри вещевой сумки леденец в форме собачки. – Я как раз собирался заняться раздачей сладостей. Вот, держи! Тяф-тяф-тяф!

– Это же поросенок, – насупился пухлый мальчуган.

– Ой, извини! Хрю-хрю-хрю!

– И нам леденцы! И нам! – грянул хор детских голосов, после чего перед вертепом выстроилась длинная-предлинная очередь, состоящая не только из тех, кто подошел к нему давно, а еще и из тех, кто появился прямо сейчас.

"Ай да молодец, – разошлась в похвалах носатая кукла теперь уже беззвучным голосом. – Смекалки тебе не занимать, приятель".

"О твоем гнусном поступке поговорим позже", – мысленно огрызнулся Октавио.

"Клянусь, все вышло совершенно случайно!"

"Так я и поверил".

"Говорю же, случайно. Мне незачем врать".

Как и предполагалось, к моменту окончания раздачи леденцов рядом собралось много взрослых горожан, побросавших из любопытства свои дела. Ведь раньше артисты не отличались подобной щедростью, используя для привлечения внимания зрителей обычных зазывал.

"А дядюшка Пио не прогадал со сладостями", – подметила носатая кукла, поразившись столь удачному вложению денежных средств, обещающему принести баснословную прибыль.

"Минутная готовность", – предупредил Октавио, набирая побольше воздуха в легкие, чтобы на одном дыхании произнести вступительную речь, однако писклявый голос его опередил, не дав проронить ни единого звука.

– Приветствую вас, о достопочтенная публика! Сегодня вы услышите историю про пятерых бедолаг, чья привычка перекладывать заботы на плечи товарищей вышла им боком! Слабонервным просьба удалиться, поскольку в нашей пьесе присутствуют жуткие сцены умерщвления героев при помощи безжалостных сил природы!