– Ну, как сказать, – прервала его девушка, тряхнув недлинными, но густыми русыми волосами и чуть сузив глаза. – Иногда бывает и трудно. Мне, во всяком случае, было бы непросто.

– А вы бывали в такой ситуации? – тут же спросил Влад, стараясь не терять её взгляда, буквально вонзившись в неё взором.

Она повела тонкими загорелыми плечами и, не вдаваясь в подробности, заметила:

– Ситуации бывают разными. У меня одна, у вашего приятеля другая. И каждый должен разрешать её по-своему, в зависимости от конкретных обстоятельств. Тут первый встречный вряд ли поможет. Так что ваш друг должен решить свою проблему сам.

«Ну ты, мать, и умная! Это ж надо», – подумал Влад, неприятно поражённый чересчур рассудительными и суховатыми, как ему показалось, сентенциями незнакомки, которых он никак не ожидал от неё.

Желание кадрить синеглазую красавицу у него тут же пропало. Сказалось давнее, укоренившееся недоверие и неприязнь, даже определённая опаска по отношению к слишком, на его взгляд, умным девушкам. На лице у него появилась довольно кислая мина, которую он, правда, тут же вытеснил нарочито любезной, даже чересчур, улыбкой и, уступая красотке дорогу, медоточивым голосом произнёс:

– Большое спасибо, девушка! Вы нам очень помогли. Особенно моему другу. Уверен, благодаря вашему бесценному совету он решит свою проблему в два счёта.

Незнакомка, естественно, распознала прозвучавшую в его словах иронию, – которая была так очевидна, что её крайне сложно было не заметить, – но не подала вида и, пожав плечом, равнодушно обронила:

– Не за что.

И, чуть покачивая обтянутыми джинсами бёдрами, проследовала дальше.

Влад проводил её сумрачным взглядом, а затем, переведя его на приятеля, боднул головой.

– Не, ну ты видел, а? Вот то, о чём мы только что говорили. Как на заказ. Яркий образчик заумной тёлки, напрочь лишённой понимания и чувства юмора. Которая корчит из себя бог знает что и с которой просто невозможно говорить по-человечески.

– Да уж, явно не пэтэушница, – съязвил Денис, несмотря на расстроенные чувства, в которых он пребывал, получивший некоторое удовольствие при виде неудачи, постигшей его не в меру самоуверенного и нахрапистого товарища.

Который, не обратив внимания на замечание напарника, продолжал сокрушаться по поводу происшедшего и возмущаться незнакомкой, оказавшейся совершенно непригодной для его целей:

– Вот же угораздило, блин! А такая приличная с виду. И симпатичная, кстати… Не-ет, с такими лучше не связываться. Боже сохрани! Таких умничек, которые с ходу лезут учить тебя уму-разуму и наставлять на путь истинный, надо обходить десятой дорогой. Видали мы таких. Намучился я с ними в своё время. Больше не хочу…

И, словно вдруг резко исчерпав эту тему или просто не желая развивать её, он оборвал себя и, насильно усмехнувшись, с деланной непринуждённостью проговорил:

– Ну что ж, первый блин, как и положено, комом. Но трудности лишь раззадоривают и возбуждают меня, но никогда не останавливают и не заставляют свернуть с избранного пути. Так что продолжаем!

И он внова устремил пристальный, ничего не упускающий, пылавший нетерпением взор в глубь двигавшейся по тротуару людской массы.

Денис промолчал. Лишь хмыкнул и с безучастным видом кивнул. Затея приятеля никакого сочувствия и интереса у него не вызывала, но чуть-чуть развлекала его, хоть немного отвлекая от копошившихся в нём угрюмых, безрадостных мыслей, в минуты уединения погружавших его в пучину самой чёрной, беспросветной тоски и безнадёжности.

Немного порыскав глазами туда-сюда, Влад, очевидно вновь приметив нужный объект, удовлетворённо оскалился и, петляя между прохожими, засеменил к намеченной цели.