– Ну, а как же всё-таки насчёт вечера? Как будешь действовать?

Влад снова озабоченно наморщил лоб.

– Как буду действовать? – повторил он, напряжённо глядя вперёд, на убегавшую в бескрайнюю даль ленту дороги. – Сложный вопрос. И, как назло, никаких толковых мыслей в голову не приходит. Говорю ж, впервые у меня так, не сталкивался раньше с такой проблемой. Если и назначал свидания сразу двум, а то и трём тёлкам, то, естественно, в разное время и в разных местах. А тут прям как в плохой комедии!

– В комедии? – уже более искренне усмехнулся Денис. – Боюсь, тебе будет не до смеха, когда они встретятся лицом к лицу и зададут тебе парочку неудобных вопросов. И это ещё не самое неприятное из того, что может случиться.

Влад, видимо быстро представив себе эту сцену, нахмурился и неохотно промямлил:

– Да знаю я, знаю… Только придумать пока ничего не могу… У тебя, кстати, никаких идей нет?

Денис мотнул головой.

– Да какие у меня могут быть идеи? Если даже ты, профи, ас из асов, подрастерялся, то где уж мне измыслить что-то. Я в такой ситуации уж точно не оказывался. Да, собственно, и пикап не практикую. Таланта Бог не дал на это дело.

– Тут не от таланта, тут от желания всё зависит, – задумчиво, будто разговаривая сам с собой, промолвил Влад. – Ну или почти всё… А я… я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю. До вечера время ещё есть.

Денис скользнул краем глаза по лицу напарника.

– Значит, пойдёшь всё-таки?

– Разумеется, – по-прежнему в раздумье, словно занятый решением сложнейшей задачи, проговорил Влад. – Я должен это сделать. Просто обязан. Как честный человек. Иначе мне будет стыдно перед самим собой. Да и они могут подумать обо мне чёрт знает что. А мне не хотелось бы. Репутация – важнейшая вещь. Особенно в этом деле.

– А, ну это да, конечно, – с притворной серьёзностью согласился Денис.

Влад же, неожиданно захваченный своей мыслью, продолжал рассуждать:

– Репутация нарабатывается годами. И немалыми усилиями. И даже жертвами порой… А вот разрушить её можно запросто. Легче лёгкого. Один необдуманный, ложный шаг – и всё, нет её. А восстановить разрушенное уже очень трудно. Часто почти невозможно…

Денису, с сардонической улыбкой слушавшему товарища, показалось вдруг, что тот говорит уже не о том, что было заявлено вначале, а о чём-то другом, менее отвлечённом и абстрактном, более сокровенном и личном, о том, что по-настоящему волновало его и, несмотря на попытки скрыть это, то и дело невольно прорывалось наружу. И Денис, естественно, понял, о чём идёт речь. И усмешка исчезла с его лица. И он вновь задумался о своём. О том, что не давало ему покоя и угнетало и казнило его в ещё большей степени, чем его приятеля.

Приятель между тем, вероятно заметив, что помимо воли начал проговаривать свои потаённые мысли вслух, резко осёкся и, по обыкновению натянув на лицо беззаботную шалую улыбку, поинтересовался у соседа:

– Ну, а ты как, не желаешь со мной?

– В смысле? Что «с тобой»?

– Ну, сходить на свиданку вечером. Вдвоём-то веселее. И всё лучше, чем дома сидеть.

Денис опять заухмылялся и решительно замотал головой.

– Ну уж нет! Благодарю покорно. Мне такое веселье даром не надо. Я уж лучше дома посижу.

Влад покосился на него и двинул плечом.

– Ну и сиди. Посмотрим, что ты высидишь.

Денис ответил ему таким же косым взглядом и, ничего не сказав, отвернулся и уставился в боковое стекло, вновь устремив взор на застывшее вдали плотное скопление облачков, предвещавших, может быть, неблизкую, но неминуемую грозу.

Следующий участок пути друзья провели в угрюмом молчании, опять уйдя в свои мысли и глядя в противоположные стороны.