– Вот как? – приподнял черную бровь он. – Странно. Может быть, к вам заходят гости? Какие-то знакомые?

– К Марине Семеновне иногда заходит соседка, – промямлила я. Зачем ему вся эта ерунда?

– А есть кто-то, кто регулярно интересуется именно тобой? – с нажимом и легким раздражением уточнил он.

– Нет, – выдохнула я.

– Соцработники? – начал предлагать похититель. – Ты ведь приемный ребенок, за тобой должны следить!

– Последний раз приходили года три назад, – прошептала я, не понимая, что ему от меня нужно. – Сказали, что у нас все в порядке. Насколько я знаю, иногда Марине Семеновне звонят, но никто не приходит.

– Странно, – потемнел лицом мужчина. Мои ответы явно пришлись ему не по душе. Несколько минут он сидел молча, о чем-то раздумывая с недовольным лицом. На самом деле, я сказала не всю правду. Сколько себя помню, на моей шее всегда была подвеска на простой цепочке: трилистник с красным камнем в центре. Это украшение совсем не драгоценное, оно ничего не стоит, но я не расстаюсь с ним. Говорят, оно уже было на мне, когда я впервые появилась в детском доме в три года. С тех пор я сменила пять приемных семей. Единственное, что остается со мной всю мою жизнь – эта подвеска.

Я бросила взгляд в окно и поняла, что мы выехали из города и теперь движемся куда-то по трассе. Это незнакомая дорога, я никогда не была здесь прежде. Никто не спешит вновь вставлять кляп мне в рот, и я решила этим воспользоваться.

– Что вы со мной сделаете? – голос звучит тихо, но уже не дрожит и не срывается в рыдания.

– С тобой? – похититель бросил взгляд в зеркало, и у меня душа ушла в пятки. Казалось, что в глазах уже не осталось слез, но они ручьями потекли по щекам. Его намерения стали понятны без слов – меня везут убивать. – Я заберу твою магию, маленькая фея.

– Ка-как? – уточнила я, чувствуя, что все плывет перед глазами. Похоже, я близка к обмороку.

– Не буду лгать, это неприятная процедура, – нехотя признался мой похититель. – Будет больно, – предупредил он.

– Я останусь жива? – задала вопрос побелевшими губами.

Повисла выразительная пауза. Мой похититель не спешит отвечать. Через несколько секунд его ответ уже не имел никакого значения, все стало понятно.

– Нет! – не то закричала, не то застонала я. – Нет! Нет! Нет!!! – у меня началась истерика. Я забилась в руках Грога, начала колотить ногами в дверь машины, кричала, вырывалась. Не помню, сколько времени прошло. Грог что-то мычал и пытался меня утихомирить, зверь за рулем кричал, но я ничего не слышала. Я осознала, что моя жизнь вот-вот закончится. Ужас захватил меня с головой. Я четко осознавала лишь одно: мне хочется жить дальше. Ощущение нереальности и несправедливости происходящего придавало сил, но я не представляла, куда их можно направить, чтобы прекратить этот кошмар, ставший явью.

В какой-то момент я успокоилась и перестала брыкаться. В душе по-прежнему царило отчаяние, но физических сил не осталось для того, чтобы сопротивляться. Великан Грог по-прежнему крепко держал меня за плечи, не давая сдвинуться с места. На двери машины остались вмятин от ударов моих ног. Я с грустью отметила, что если кто-то и будет искать меня после всего этого, то однозначные улики я для них оставила.

Мы свернули на проселочную дорогу и уже несколько минут едем сквозь лесную чащу. Я люблю природу, но сейчас этот безмолвный лес вызывает ассоциацию лишь с могилой.

– Приехали, – сухо констатировал похититель за рулем, и машина остановилась. Он вышел из салона и полез в багажник. Не знаю, что он там делал, но я видела, как этот сумасшедший достает какие-то ветки относит их в сторону и посыпает чем-то красным.