Могу захотеть, если только он захочет. Потому что такого надёжного парня я в жизни не видела. Он классный! Сильный, крутой и бесстрашный.

– А вдруг я маньяк? – хищно поинтересовался он. – Сделаю с тобой то, что хотели сделать те двое?

– Сделай, – словно не я сказала.

Он отпрянул, прокашлялся. Не сразу взял себя в руки.

– У тебя парни были, Возраст Согласия? – усмехнулся Дима.

Я хотела соврать. Потом передумала.

В голове какой-то кавардак из мыслей. И выпендриться хотелось. И понравиться. А ещё не хотелось отпускать. Надо было познакомиться, телефон взять… 

А я замерла и стою, смотрю на него во все глаза.

Дура!

В конце концов, я сильно покраснела. А так как тональный крем был действительно не из лучших и сошёл с потом ещё в клубе, Дима увидел ответ на моём лице.

Щёки так пылали, что я думала, они расплавятся и начнут капать.

Но падать носом я не привыкла. Сделав вдох полной грудью, натянула улыбку, как для мамы. 

Невозмутимо сказала:

– Я обязана тебя хотя бы чаем с конфетами напоить. Ты меня спас, – я открыла дверь в квартиру и пригласила его к себе.

*****

У меня руки тряслись, как я хотела ему угодить. Хоть блины пеки и показывай, какие они у меня вкусные получаются. Заварила чай, красиво конфеты и печенье на столе выложила. А Дима в моей большой комнате застрял. Я всё бросила и кинулась туда.

Он снял куртку. Свитер у него был тоже чёрный и джинсы. Всё отлично сочеталось с его сумрачной шевелюрой.

Дима замер у стола, чуть накренившись к моим куклам. Потом посмотрел внимательно на раскиданные стеки и коробку с красками. Ещё  лоскуты ткани валялись. Я переехала в комнату, порядок не успела навести.

– Это… так, – запинаясь, сказала я и хотела спрятать своих кукол.

– Ты сама их делаешь?! – восхищённо выдохнул он.

Такая реакция на моих кукол только у мамы была и её подруг. Чужие люди только в интернете смотрели. А друзья надо мной смеялись. Не знаю почему. 

– Да, я иногда делаю… продаю…

– Невероятно красиво, – сказал Дима и посмотрел на меня. Улыбнулся блистательно, белозубой улыбкой.  – Я так и думал, что ты - куколка.

Он другой! Все парни, которых я когда-либо знала даже в сравнение не шли с ним. В художественной школе мало мальчиков было. Они тоже были адекватными, но этот…

– Эй, – он щёлкнул у моего носа пальцами. – Где мой заслуженный чай?

– Пошли руки мыть, – натянула я улыбку и пошла в ванную.

Не могла полной грудью вздохнуть. Не могла на него больше смотреть.

Почему он такой невозможный?!

Мы молча сели за стол и начали наше ночное чаепитие.

– Ты в школе учишься? – он положил на большую чашку чая половину чайной ложки сахара.

А я целых три с горкой.

– Девятый заканчиваю, и буду поступать в художественное училище, – быстро выдала я. – А ты?

– Служил два года по контракту, вместо срочной службы. В этом году буду поступать в военную академию.

– Ты не местный! – вскинула на него взгляд.

– Нет, – улыбнулся он и посмотрел на вазочку, взял печенье. А костяшки на кулаках у него и в правду разбиты. И он не ноет, не скулит. Как будто так и должно быть.  – Я к тётке приехал, это в Заречье.  А тут братья пригласили в клуб сходить. В магазин зашли, пиво взяли. Тележкой в спину получил.

Я опять покраснела и налила чай в блюдечко.

– Погоди… тебе сколько? Двадцать? – нахмурилась я.

– Да, – кивнул он и рассмеялся моей реакции. – Староват для тебя?

Я смотрела на него. Такого большого и взрослого. И понимала – это мой человек.

– А надолго ты приехал?

– На неделю, – ответил он. Когда пил горячий чай прямо с чашки, хмурился. – Юль, а ты смелая и сильная?

Он жевал с закрытым ртом, смотрел на меня. Глаза его опять прятались под тенью нависших бровей. Но я чувствовала неподвижный, сверлящий взгляд.