– Общество, построенное на несправедливости, обречено! – торжественно объявил глава семейства.

– Слушай, а мы сможем в таких условиях дать счастливую жизнь Машеньке? – Вика начала нервничать.

– Да уж, – замялся Михаил. – Вчера Серёгу из-за оптимизации сократили, а на днях Витька потерял работу – у банка лицензию отобрали. Жёны в декретных отпусках. На что семьи жить будут?

– А если и тебя сократят? – печально поинтересовалась Вика. – Продукты дорожают с каждым днём, да и ЖКХ за ними торопится. К тому же, такая страшная политическая обстановка в мире…

– И медицина страшная, – добавил мужчина. – А у меня мама болеет, материально поддерживать надо.

Беата вздрогнула и снова вспомнила Ариэля и безопасный, счастливый Рай.

Когда-то, в прошлом воплощении, она жила в великом и могучем государстве, которое заботилось о своих гражданах. Сейчас ситуация изменилась. Кардинально изменилась. Неуверенность в завтрашнем дне после болезней – самое жуткое, что может познать человек. Так стоит ли рождаться, чтобы изо дня в день испытывать унижение бедностью и бесправием?

– Выключай телевизор, – послышался Викин голос, – спать пора. Мне завтра в полседьмого вставать, чтобы не опоздать на работу, иначе начальница снова поедом есть будет. Что за жизнь такая!

Живот затрясло – женщина пошла в ванную. Затрясло и Беату. Минуту поразмышляв, она выпорхнула из крохотного тельца плода, чтобы покинуть его навсегда. Там, за облаками, любимую с нетерпением ждал нежный Ариэль.

«Мне это надо? – паря над поблекшей землёй, думала душа. – Секс, шашлыки, мороженое – такая чепуха по сравнению с любовью».

Маргарита подошла к зеркалу и вгляделась в своё отражение – седая, совсем седая, лохмы в разные стороны, а она не может их расчесать. Проведёт пальцами по голове, но волосы как торчали, так и торчат. И расчёску взять не получается, руки не слушаются.

А глаза пустые-пустые, никакого выражения, будто налиты оловом. Почему именно оловом, она не знает, просто это выражение как нельзя точнее подходит к её настроению, которое хуже некуда.

Сегодня в её дом приехали чужие. Они были не просто чужие, они были не такими как она, то есть, шумными и суматошными. Похожая на неуклюжего медведя девчонка лет двенадцати сразу уселась за её рояль и стала бренькать на нём чёрт знает что типа «чижика-пыжика». Мальчишка, чуть младше, прискакал в Ритину спальню, где она как раз дремала и вспоминала своё детство с молодостью, которые прошли здесь.

Когда-то она купалась в счастье, у неё были муж и дети. Сначала утонул в лесном пруду муж, за ним от клещевого энцефалита умер старший сын Олег, а потом и младший Денис попал под машину. Больше она их не видела никогда. Сколько тогда ей было? Сорок лет, всего сорок лет!

Рита покосилась на малолетнего негодника, нарушившего её покой, и отвернулась к стене, а сама подумала, что обязательно им отомстит. Как она будет мстить, женщина не знала. Пока не знала.

Будто почувствовав угрозу, скакун удалился, на лестнице послышался стук каблуков, удаляющихся вниз по ступенькам.

Ощутив запах готовящегося супа, Марго пробудилась от многолетней апатии. Неожиданно засосало под ложечкой, и она сглотнула слюну. Пахло свиной тушёнкой и варёной капустой.

«Щи, – догадалась она. – А что если попросить налить и ей тарелочку»?

Почему бы и нет? Рита встала и последовала в кухню-столовую. Бородатый мужчина средних лет сидел на диване и читал газету, миловидная светловолосая дама топталась возле плиты.

– Сначала заправимся, а потом будем убираться, – пробуя суп на достаточное наличие соли и специй, распорядилась блондинка.