Раздумывать об этом было ни к чему и некогда. Случайный выстрел сослужил Кошелеву службу холостого залпа «Авроры».

С быстротой и ловкостью циркового мага Дмитрий выхватил из сумки пистолет с длинным глушителем и приставил его к виску застывшего с глупой ухмылкой на побелевшем лице Андрея Сипаева.

– З-заводи, п-падло! Этот т-твой гр-р-роб хоть за-заводится? – стуча зубами от лихорадочного возбуждения, громко велел неожиданно переменившийся Кошелев хозяину автомобиля. – Поведешь этого «корейца», куда укажу!..

Против ожидания, двигатель малыша «Тико», видимо, испугался грозных окриков злого дяди в дурацкой широкополой шляпе. Послушно запустившись, он с натугой поволок примолкнувшую четверку вон с «Ямы».

Отдыхавший после блестяще отыгранной роли в своем джипе Семен Будин оторвал от влажных губ недопитую бутылку пива и недоуменным взглядом проводил прыгавший на ухабах сиреневый автомобильчик. Куда это они?

Видно, выживший из ума старикан закомандовал проверить машину в работе. Что ж, десяток километров этот «лего» должен пробежать. А дальше… А дальше – если через пяток-другой минут эта гоп-компания не воротится, придется выручать. Трос, вроде, в багажнике валяется…

Семен Будин вновь расслабленно откинулся на мягкую спинку кресла и предался блаженной неге.

* * *

Блестящий план Кошелева погубили его идиотские очки.

По крайней мере, так ему казалось.

На деле же свалившиеся с раскисшего носа окуляры всего лишь предоставили заложникам удобный момент для решительного перелома в безмолвной схватке. Коварно закусивший губу тяжеловесный гаишник давно разглядел марку трясшейся у затылка перепуганного Андрея «пушки». Этот газовый «бульдог» был хорошо знаком служителю закона. «Ишь, фуфлыжник!» – мысленно смешивал «террориста» с грязью бравый офицер. – «Глушитель к „газовику“ присобачил! На понт решил взять, сморчок трухлявый! Этот глушак твой даже газа не выпустил! Лучше бы задницей стрелял – больше толку было б! И что удумал, пенек старый? Чего тебе надо? Н-ну, крыса помойная! Подожди-подожди!..»

Насмешник и не догадывался о том, что он был не совсем прав в своих догадках.

А вернее, совсем не прав.

Револьвер разбойника в прежней жизни действительно был газовым. С той лишь разницей, что заряжен был он начиненными дробью патронами, и в ближнем бою представлял реальную угрозу.

Но, поскольку начинка патронов смельчаку в тесной шапке была неведома, он безоглядно ринулся в сражение, попутно разыграв для ошарашенных подельников доморощенный вариант подвига Матросова.

Покуда подлый захватчик ловил ускользающие очки, словно блох в сорочке, отважный заложник сколь мог молниеносно бросился на сидевшего в двадцати двух сантиметрах потного «киднеппера». Громадной правой лапищей гаишник, словно клещами, схватил дохляка за руку с пистолетом, а ничуть не меньшей левой нежно обнял оппонента за тонкую шею, напрочь перекрыв тому дыхание.

До этого момента крепко колебавшийся Кошелев – прежняя его решимость стрелять в людей уже чадила, догорая, – в смертной панике нажал на спуск револьвера.

Презрев бутафорский глушитель, в тесном объеме таун-кара громко бахнул выстрел.

С головы каменно угнездившегося в пассажирском кресле нотариуса словно некто невидимый сшиб модную кепку, неловко зацепив при этом стальными когтями левую сторону лица. Мелкая дробь, попутно превратив ухо и щеку бедняги в кровавый дуршлаг, с тонким визгом прошлась по лобовому стеклу.

От неожиданности послушно руливший в указанном направлении Сипаев сбился с ноги. От пронзительного женского вскрика подстреленного буквоеда он, сам не понимая зачем, резко крутанул руль влево, будто надеялся выскочить из-под обстрела.