Сергей сидел в каком-то оцепенении. Он боролся с истерическим желанием заорать не своим голосом. А ещё лучше что-нибудь расколотить к едрене-фене. Как понять – не Земля? Какой-такой покровитель? Что вообще происходит? «Рехнулся я», – жалобно мелькнуло в уме. Но в этот момент он ощутил прилив тепла к рукам и ногам. Незнакомец пристально смотрел на Сергея, и веяло от него добром и покоем.

– Вы должны мне верить, – негромко сказал он.

Сергей неожиданно почувствовал себя бодрым. Оцепенение прошло. Голова стала ясной, он снова мог воспринимать информацию. А незнакомый покровитель между тем говорил о вещах одновременно странных и жутких.

Хряков (для удобства будем называть его так) явился к Авилову, разумеется, не случайно и не сам по себе, а в качестве представителя некой силы. Эта сила не может допустить, чтобы книга о Лозовском, которую пишет Сергей Иванович, увидела свет. Именно поэтому Хряков готов был за бешеные деньги купить на корню едва начатую рукопись, потом пытался запугать писателя, а когда не вышло и это – уничтожить. Казалось бы, о Лозовском пишут многие, почему же такой интерес (в кавычках) проявлен именно к Авилову? Ответ прост: сила, пославшая Хрякова, справедливо считает, что именно Сергей Иванович может создать книгу, которая покажет истинный, адекватный масштаб опасности Лозовского для России, да и всего мира. Для такой работы Сергей Иванович, во-первых, обладает соответствующим творческим и аналитическим потенциалом. А во-вторых, в отличие от всех прочих собратьев по перу, лишь Сергей Иванович располагает своего рода подсказкой, или, если угодно, ключом к пониманию истинной сути Лозовского…

Сергей напрягся.

– Что вы имеете в виду? – с внутренним холодком спросил он, – какой ключ? Я не понимаю…

Незнакомец покачал головой.

– Не надо притворяться, Сергей Иванович, – терпеливо сказал он. – По крайней мере, со мной. Вы все отлично понимаете. Я имею в виду письмо вашего школьного учителя Захарова.

– Бред какой-то, – выговорил Сергей непослушными губами. – Вы про это письмо знать не можете. Никто о нём не знает. Захарова уже нет, а я про письмо никому не рассказывал.

– Как видите, знаю, – сказал покровитель. – И беда в том, что не только я. Если бы не это письмо, Хряков никогда бы у вас не появился. Дело в том, что ваш преподаватель истории, Сергей Иванович, – личность феноменальная. Он сумел вычислить ситуацию с очень высокой степенью приближения к истине. Хотя всей истины, конечно, представить не мог. Человеческому воображению такое вообще не под силу…

Сергей очнулся оттого, что Поль яростно лизал его лицо и при этом непрерывно скулил. Подняв голову, Сергей непонимающе огляделся. Он лежал на полу в собственной комнате. Рядом с ним валялся пистолет и перевёрнутый стул, ковёр усеяли рассыпанные листы рукописи. Горел свет, хотя за окном уже рассвело. Сергей попытался подняться и закряхтел от боли. Было ощущение, что накануне его здорово отметелили. Цепляясь непослушными руками за стол, он кое-как поднялся – и вдруг всё вспомнил.

Визит Хрякова… Сногсшибательное предложение перекупить рукопись о Лозовском… Свой отказ и преображение Хрякова… Потеря сознания… Появление в незнакомом доме и разговор с незнакомым человеком, назвавшимся его, Сергея, покровителем…

Начало этого странного разговора Сергей помнил ещё хорошо. Потом, видимо, он «поплыл» – от усталости, от шока, от невозможности понять всё то, что на него обрушилось. Они беседовали, Сергей вставлял какие-то реплики, но уже на автопилоте: разум отказывался воспринимать информацию, и продолжение разговора с незнакомцем запечатлелось в памяти лишь обрывками.