Смотрю на него растерянно.

Становится рядом.

Щёлкает зажигалкой, поджигая фитиль вставленной в рот сигареты.

Глубоко затягивается дымом и, не моргая, пялится на снимок, лежащий на столе.

– Когда вы были вместе, ты был другим, Кирилл, – тихо продолжаю. – Прости опять же, я нашла профиль Даны.

– Каким образом? Ты даже не знаешь её никнейм в соцсети, – его голос звучит сухо и сердито. Он явно не доволен тем, что слышит.

– Ну…

– Бортич!

Поворот головы. Долгий, требовательный взгляд.

– Прочла в твоей записной книжке, – пищу, густо краснея.

– Что за мания лезть в чужие вещи?

– Ну прости.

Я чёт только и делаю, что извиняюсь.

– В общем, я была на её страничке. Там до сих пор все ваши фотографии и видео. Можно вопрос? Почему не удалил? Ты же можешь. Программист и всё такое. Своё – всё почистил. Абсолютно всё. Уверена, даже друзья не в курсе, кто такой Кирилл Дымницкий.

Он молчит.

Замечаю, как периодически подрагивают пальцы, держащие сигарету.

– Кир…

– Не могу.

Его признание режет лезвием по сердцу.

Подтверждается моя догадка. Дело не только в нашей с ним разнице в возрасте. Я давно и много думаю об этом.

– Я поняла, что ничего о тебе не знаю.

– Оно тебе и ни к чему, Ясь.

– Раньше ты вёл такую активную жизнь! Путешествия по Америке и другим странам, влог, экстрим. Взять хотя бы твоё увлечение профессиональным альпинизмом, – обескураженно развожу руками. – Офигеть, блин. Кто бы вообще мог подумать!

Хотя теперь мне понятно, откуда у него такая отличная физическая форма.

– Это всё в прошлом.

– Вот и я о том. Рядом с ней ты был живым, Кирилл.

– Смысл об этом тереть, закроем тему.

– Сколько лет прошло с тех пор, как твоя жена погибла? Шесть получается?

Очень боюсь, что психанёт и не станет дальше вести со мной диалог.

– Шесть.

– Она сорвалась. Там писали в комментариях. Ты винишь себя в произошедшем?

– Не лезь в это, – моментом ощетинивается, поджигая вторую сишку.

Всегда выкуривает две подряд, когда нервничает.

– Скажи как есть. Винишь?

– Блять, да! Я отпустил её. Мы должны были быть там вместе!

– Гималаи.

– Макалу. Пятый по высоте восьмитысячник мира. Расположен в восточной части хребта Махалангур-Гимал, в центральных Гималаях, на границе Непала с Китаем.

– Значит…

– Я сломал ногу прямо перед отъездом. Тупая случайность.

– И она…

– Всё равно примкнула к команде. Без меня.

– Ясно.

– Сука, у меня было предчувствие и просил ведь её!

– Не послушала?

– Разругались накануне, – дёрганым жестом проводит ладонью по затылку.

– Ты не виноват. Это был несчастный случай.

– Она сорвалась! Будь я там, этого не произошло бы.

– Откуда тебе знать.

– Неважно теперь уже. Даны нет. На хрена ты вообще завела этот разговор? – злится и стопроцентно уже песочит себя за откровенность.

– Ты себя вместе с ней похоронил. Так нельзя.

– Учить меня жизни решила? Серьёзно, Бортич? – тушит окурок о пепельницу.

– После Даны… Был кто-то? И я сейчас не про таких, как мадам-Ебу.

– Пиздец ты ей прозвище придумала.

– Был? Хоть с одной девушкой заходило дальше потрахушек?

– Мне это не нужно. Я уже сказал тебе.

– Всем нужно, а тебе нет?

– Хватит полоскать мне мозг, мелюзга.

– Кирилл, я понимаю, тебе больно и ты тяжело перенёс эту потерю, – тщательно подбираю слова. – Но пойми, она умерла, не ты. Ты-то всё ещё живой.

– Мне так не кажется.

– Потому что загнал себя в глубокую депрессию.

– Давно психологом заделалась? Завязывай, блять.

– Когда ты в последний раз куда-то ездил? – подхожу ближе.

Тишина.

– Когда ходил в кино, погулять в парк? Когда веселился от души? Или дурачился? Совершал какой-нибудь безбашенный поступок?

– Я больше этого не ищу.

– Говорю же. Считай, что лёг рядом с ней в землю. Закопал себя. Умер вот здесь, – кладу ладонь ему на грудь.