– Не меньше пяти, – подсказывает Саша.

– Угу, – делаю себе пометку на полях. Забуду же.

– Про яйца помнишь. Желток работает как жир, а белок – как вода.

– Да.

– Муки на пятьсот грамм три-четыре столовые ложки. Можно, кстати, заменить её на манку. Она сделает их пышными без разрыхлителя.

– Дальше добавляем сахар. Обваливаем и…

– И жарим, – придав оставшимся сырникам нужную форму, ставит на плиту сковороду.

– Чем их можно пичкать для разнообразия?

– Наполнителей для сырников, как ты любишь выражаться, «херова туча». Изюм, курага, мелкие кусочки яблок, абрикосы, ягоды. Только слишком много не клади, или забьёшь общий вкус, или развалятся.

– Ясно.

– Готовые подаёшь со сметаной/сгущёнкой/вареньем. О, а можно замутить шоколадный ганаш!

– Чё?

– Чё-чё. Берёшь плитку шоколада, ломаешь на кусочки, заливаешь сливками и ставишь в микроволновку.

– Ааа…

– ЗОЖ варианты сырников нужны?

– Не знаю.

– У меня маман любит делать морковные с зирой, – кривится и подкатывает глаза. – Ладно, давай пока на традиционном варианте остановимся. Жарим?

– Жарим.

– Разрешаю отправить первую партию на сковороду! Вперёд!

– Оукей, – настраиваюсь справиться с возложенной на меня миссией.

Чё мы? Не пальцем ведь деланы!

– Повиси минуту. Опять под твоим чутким руководством продукты переводит? – прилетает вдруг в спину.

Явился не запылился.

– Сырники готовит, – поясняет Сашка Кириллу, откручивая крышку от бутылки.

– Бортич, ты последняя утюг брала? – спрашивает он обвиняющим тоном.

– Ну я, – поворачиваюсь к нему и с ходу встречаю грядущий скандал непробиваемым тренированным покерфейсом.

– Скажи-ка, в какое из отверстий ты, безмозглое существо, залила воду? – чеканит по слогам.

– В какое-какое… Туда куда надо залила, – отражаю, вздёргивая подбородок.

– Уверена? – насмешливо уточняет.

– А поконкретнее свою претензию можешь высказать?

– Поконкретнее…

– Да. По существу. Чё ты опять на меня наезжаешь, не пойму?!

– Мне нужен хренов утюг, а он сгорел! – как обычно, заводится с пол оборота.

– Я-то тут причём, – пожимаю плечами. – А точно сгорел?

(На самом деле я сама знаю что точно. Казус ведь и правда произошёл по моей вине два дня назад. Я действительно, по ходу, не туда воды ливанула. Замкнуло что-то и наш старенький помощник, издав посмертный треск, перестал работать).

Но я не признаюсь ему, нет.

– Ты в розетку его включал? – естественно, намеренно издеваюсь.

– По-твоему, это смешно? – клацает от злости зубами.

– Эммм. Ясь, извини, что вмешиваюсь, надо бы перевернуть сырники, – тактично напоминает Саша.

– Угу.

– У вас там всё нормально? Ты приедешь ко мне? Ждать? – доносится из динамика его телефона.

Стискиваю деревянную лопатку пальцами до треска.

Ааа… Так фраза «повиси минуту» была адресована мадам-ебу?

– Мне надо погладить рубашку, но, твою мать, нечем! – отвечает он не то мне, не то ей.

– Пф! Тоже мне проблема! Иди в мятой! Хера ли наряжаться? Не в музэй же Пергидроль свою ведёшь, – фыркаю я презрительно.

– За речью, блять, своей следи! – выталкивает сердито.

– А если нет? – по обыкновению провоцирую.

– А получить по губам?

Разворачиваюсь, оставив операцию по спасению отряда сырников.

– А пойти на три развесёлые буквы?

Багровеет.

Ноздри раздуваются.

Губы, сжимаясь, превращаются в тонкую линию.

Почти вижу, как от напряжения свинцом мышцы наливаются.

Считываю гневное предупреждение во взгляде.

Но, камон, когда меня это заставляло притормозить?

– Не перегибай с наездами, бро, – цежу ядовито. – По губам надаёшь своему абоненту при встрече. Утюг куплю, на том и порешим. Конфликт исчерпан. Свободен… – выдаю сплошным монологом свою речь.

Проходит секунда.