Граф взял поднос и остановился у двери, слева от камина.

– Откроешь?

Я повернула ручку и первая вошла в спальню.

– Ого! Какая у вас большая кровать!

– Да, не маленькая, – согласился маг, поставив поднос с пирожными и вазочкой лакричных леденцов на покрывало, а кувшин с лимонадом на пол. Снял сапоги, отстегнул кинжал, бросив его на подушки. Развалился снежным барсом, лениво наблюдая, как я исследую комнату.

– Тебе очень идет это платье, – сказал он мне.

– Правда? – зажглась я.

– Правда, – улыбнулся он. – Тебе самой нравится?

– Очень! А туфельки еще больше!

– Какие туфельки? – посмеиваясь, спросил граф.

– Ну как же, – растерялась я. – Эти! – приподняла подол платья.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался волшебник. – Дай посмотреть… Запрыгивай, – похлопал он по подушкам.

– Прямо прыгать? – не поверила я.

– Прямо прыгай, – сверкнул зубами он.

Разбежавшись, я вскочила на кровать. Не рассчитала, навалившись на мужчину.

– Ой, простите…

– Ничего страшного. Действительно, очень красивые туфли, – погладил он мою ногу гораздо выше шелковых бантиков. – А еще ты вся в меду…

Его палец медленно прошелся вдоль моей верхней губы, собирая ореховые крошки, а глаза из темно-синих стали черными колодцами. И сам он весь как-то подобрался, вмиг растеряв доброту.

Стало жутко.

Я несмело улыбнулась и заерзала, высвобождаясь из-под ставшей тяжелой руки.

– Господин, а вы знаете моего отца? Он рыцарь, служит в отряде господина Шеньйе…

Граф надавил мне на плечо, заставляя сидеть смирно.

– Помолчи.

Маленький зверек внутри завопил от ужаса, когда мужчина зарылся носом в мои волосы, когда перебросил вперед длинные пряди, целуя шею. Что за этим последует, я догадалась, несмотря на свои годы. Практически беспризорных детей, работающих на кухне и конюшне, не слишком ограждали от реалий взрослой жизни. Я уже видела солдатских шлюх, с развязной улыбочкой выходящих из казарм, и всхлипывающих служанок, изнасилованных лордами в переходах галерей. Но я не верила, что подобное может когда-нибудь произойти со мной, пусть я служу на побегушках. Я же дочь рыцаря, не какая-нибудь лизарийка или островитянка!

– Пустите! – дернулась я.

Мужчина гортанно рыкнул и укусил меня за шею.

Бежать! Бежать! Обратно, на кухню! Лучше уж сносить побои матери, чем то, что сейчас случится!

…в ушах звенели крики новеньких прачек, метавшихся в кругу гогочущих солдат…

Я схватила с подноса тонкую фарфоровую тарелку и ударила графа по лицу.

– Отпустите!

– Ах ты, маленькая дрянь!

От хлесткой пощечины зазвенело в ушах, на несколько секунд я потеряла сознание, а очнувшись, услышала треск рвущегося шелка, шумное дыхание, обдававшее жаром лицо и грудь.

– Не надо! Пожа… – я захлебнулась криком, когда сильная пятерня сдавила горло.

Воздуха не хватало, я беззвучно рыдала, умоляя мага остановиться. Слепо шарила вокруг в поисках хоть какого-нибудь оружия. Пальцы правой руки нащупали замшу. Далеко, слишком далеко. Я обмякла, перестав сопротивляться, и ладонь на горле медленно разжалась.

Потом, несколько дней спустя, я солгала Тимару, спросившему, как я, мелкая пигалица, смогла убить взрослого мужчину, воина. Я сказала, что обезумела от страха и не соображала, что делаю. Вранье. Я все понимала, анализировала каждое свое движение, каждое слово.

– Господин, пожалуйста, не делайте мне больно, – просительно прикоснулась я к плечу графа.

В глазах лорда Стефана плескалось безумие, на короткой бородке блестела слюна.

Не отводя взгляда, я медленно, очень медленно выгнулась под лапавшей меня ладонью, выдернула кинжал из ножен и вогнала его в бок графу по самую рукоять. Он охнул, неверяще глядя на потекшую обильным ручьем кровь. А я, вывернувшись из-под него – откуда только силы взялись! – вонзала кинжал снова и снова – в грудь, в спину, в шею, до тех пор, пока бездыханное тело не упало на кровать.